– Дорогой, если ты переживаешь о деньгах, – осторожно подметила я. – То это не проблема. Мой батюшка нас не обидит. К тому же кое-что и у меня припасено на черный день…
– Только не будь такой глупой, Илли! – воскликнул еще больше раздосадованный жених. – Не думай, будто бы деньги решают все. Но я и сам в жизни не позволю себе пользоваться состоянием собственной жены. Мужчина должен решать проблемы сам!
– Это очень благородно с твоей стороны.
Фух, может еще и пронесет. Ну не может же Патрик в самом деле бросить меня! Какие глупости.
– Я полностью согласна с твоими словами, но и ты не забывай – одному труднее, а вдвоем всяко лучше. Мы вместе преодолеем все проблемы и горести. Могу сама вести все счета, и вот увидишь, в скором времени ты не заметишь, как мы выберемся из долговой ямы.
– Илли, прекрати! – что-то в голосе Патрика мне не понравилось.
Излишняя резкость и холод в глазах. Как странно. Но самое неприятное – это его губы, которые дрожат и неприятно кривятся. Он и сам не замечает, что на его лице видно столько неподдельных эмоций.
– Это ты живешь в своих ванильных фантазиях, а я вынужден сталкиваться с реальностью каждый день, – ледяным голосом заметил молодой лорд Антегре. – Мы должны расстаться, и точка!
– Н-но мы знаем друг друга с детства! – голос предательски дрогнул, а глаза наполнились горячей влагой. – Наша помолвка длилась не один год. И вот, наконец, соблюдены все договоренности, я уже заказала платье. В конце концов, я… люблю тебя. Ты мне невероятно дорог.
Мечты рушились прямо на глазах, выжигая в сердце огромную дыру. Я никогда больше и никого не полюблю так, как любила Патрика. Как он этого не понимает?
– Иллалия, – довольно жестко оборвал мою тираду бывший жених. – Я… мы – не пара. Это решение жениться на тебе когда-то принял отец. Я был вынужден лишь подчиниться его воле. Признаю, по юности лет я и сам был очарован твоим легким и веселым нравом, а также довольно… привлекательной внешностью. Но мы живем в жестоком мире и принадлежим к высшему обществу. А это значит – любовь в нашем случае слишком неуместное чувство.
– Что? – слова, сказанные жестоко, ранили в самое сердце и отравляли душу. Но больше всего наотмашь били тон и взгляд Патрика, в котором не было ни капли прежней нежности и тепла.
– Да как же тебе сказать, чтобы до тебя дошло, наконец? – впав раздражение, воскликнул молодой Антегре, напугав меня такой резкой сменой настроения. – Ты не та женщина, с которой я хотел бы прожить жизнь.