А ещё он должен быть силён. Должен иметь уважение,
зарабатываемое в том числе и кровью. Правитель толстист-гандист,
гуманист, это интересно, но нереально. Такие люди достойны личного
подражания, но их государство никогда не будет сильным, а общество
спокойным. Я не говорю о тотальном терроре, но умеренный террор
нужен всегда.
А ещё правитель должен быть бессердечен. Любовь – то, что
завещал нам господь. Человеколюбие. Но иногда надо уметь отдать и
страшный приказ, губящий невинные жизни во спасение остальных. Ты
должен любить, но быть способным уничтожать то, что любишь и
особенно тех, кого любишь, если от этого будет благо
государству.
Но как только ты отдашь приказ уничтожить кого-то, а
единственным получателем благ окажешься лишь ты сам – можешь
хоронить себя, как правителя и избранника! – повысил он голос, а
глаза его, видимо, грозно сверкнули – Хуан аж втянул голову в
плечи. - В тот момент, когда ты проведёшь акт террора не ради
спокойствия в обществе, а лишь, чтобы обезопасить свою власть, ради
самой власти, как самоцели – можешь хоронить себя, как правителя! В
тот момент, когда ты приобретешь красивую машину, космическую яхту
или дорогой бриллиант не для поддержания статуса, а потому, что они
лично тебе нравятся – в этот момент ты превратишься в труп, как
правитель от Бога, как избранник!
Повторюсь, критерий будешь задавать ты сам, - продолжил он тише.
- Всегда. Ты не сможешь жить, словно инок на пустоши, но конечной
целью любого действия, любого решения и приобретения должен стать
народ, люди. Интересы планеты. Которую ты защищаешь и
представляешь. Не нужно бежать от власти и богатства, но всё это
должны быть лишь ИНСТРУМЕНТЫ в твоих руках, сын мой. Средства для
выполнения твоей главной миссии. И пока это останется так, господь
защитит тебя от всех передряг и неурядиц, прикроет щитом своим ото
всех опасностей.
- Пути его неисповедимы… - прошептал Хуан. Священник кивнул.
- Да, так и есть.
Помолчали.
- Я кое-что знаю о твоем происхождении, - вздохнул вдруг отец
Антонио, не понимая, что на него нашло, что потянуло на ТАКУЮ
откровенность, и вновь поднял отрицающий жест, пресекая встречные
вопросы. – Просто знаю. Не спрашивай. И маму не спрашивай тоже –
пожалей её. Она святая женщина, что смогла тащить такую ношу… Но
есть силы слишком могущественные. Они сами расскажут тебе всё, что
надо, когда придёт время – не торопи события. Скажу только, что
представляю, какой Путь ожидает тебя, и каков будет груз решений. Я
буду за тебя молиться, сын мой, но это всё, что я могу. Оставайся
собой, Хуан. И не допускай ошибок, о которых я сказал. Это всё, что
могу посоветовать. И как человек, и как человек с ответами от
господа.