После того, как я пришел в себя в палате, после многодневной
комы, когда испытал тот ужас, и ко мне пришло осознание моего
положения, он пришел ко мне и поговорил со мной. Вначале он говорил
о том, что я и так знал, что я не виноват в той аварии, в которую я
попал. Что я не мог просчитать ее и как-то избежать, как и не мог
минимизировать полученный вред. Все это я знал и сам.
В голове вновь всплывают подробности того дня. Это была обычная
смена, никаких тревожных предчувствий и знамений не было. Хотя люди
моей профессии, профессиональные телохранители, любят говорить, что
порой такие бывают и даже спасают. Чушь. В тот день все было как
обычно. Утром мы посадили наш объект охраны в машину и повезли ее в
школу. Да, это была девочка, дочь моего работодателя, и которую я
охранял с самого ее рождения. Она всегда была хорошей и послушной,
и не вызывала никаких проблем. Доставив ее в школу, мы как всегда
принялись дожидаться окончания уроков, после чего должны были
доставить ее домой. Добраться домой мы не смогли. Была зима,
темнело как всегда рано. На дороге к дому, был один участок, с
довольно затяжным подъемом в гору, и именно там, огромная и
груженная фура, внезапно вылетела со своей полосы, с легкостью
промяв отбойник, к нам на встречу. Первую машину охраны зацепило
вскользь, и просто откинуло, нас же, находившихся во второй, смяло
полностью. Двое ребят, сидевших спереди, даже не успели понять, как
и от чего они умерли. Мы же, я и та девочка, сидевшие сзади...нам
повезло, если можно так сказать.
Мне так и не рассказали, что с той девочкой, единственное, что
сказал мне ее отец, он же мой наниматель, что она жива и с ней все
хорошо, и когда она сможет, то обязательно придет меня навестить. Я
ему поверил. Ну а далее, он мне пообещал, что я вновь буду ходить.
И не только ходить, но и вести активную жизнь. Нужно только немного
подождать. И тогда я вновь ему поверил, оттого и не сошел с ума,
пока полгода рассматривал тумбочку в больнице.
Ну а после были те ребята, что подключали меня к Варриму.
Сначала меня долго обследовали, подключали к различным приборам,
снимая какие-то показания, затем ставили перед мной экран, и
просили мысленно пинать мячик изображенный на нем. По началу все
было сложно и не понятно, но вскоре я уже свободно мысленно пинал
его, и даже “чеканил”, не давая упасть на поле. Знакомство с
интерактивным меню, которым нужно было управлять так же мысленно,
прошло свободно. А после, на самом последнем этапе, мне начали
показывать всяческие картинки, которые распадались и начинали
кружить в хороводе, затем вновь сливаясь в картинки. Подобное
всегда усыпляло меня, и мне это нравилось, по той причине, что у
меня после аварии были трудности со сном.