– Я знаю, с кем ты их слушаешь! Но о соловьях разговор будет после.
– Я давно с тобой хочу поговорить о больших делах, – сказал Батищев.
– Слушай, Яков, – сказал Леонтьев, садясь на лавку. – Стар ты несколько, можешь ты получить чистую отставку. Признайся перед господином стольником, что дело не выходит. Побьет он тебя, конечно, но не до смерти, потому что деньги я за тебя, что на работу издержаны, отдам, хоть и не все. А снасть твою мы с тобой построим где-нибудь на речке подальше, в малом виде. Пускай сверлит она ну два, ну три ствола. Забогатеем, и за тебя дочку отдам, ничего, что ты и не оружейник, и собою староват.
– Нельзя, мастер. Ты человек немолодой, но не слыхал ружейного стука, не видал, как ходят наши в зеленых кафтанах в атаку, не видал, как проходит по полям победа. Я на тебя, мастер, работать не буду. Я человек служивый, служу государственному делу.
– Слушай, солдат! Я с тобой хотел добром говорить, а не хочешь – я на тебя донесу, что ты сидел в горнице запершись и, в противность царскому указу, запершись писал, а за это кнут.
– А доноси! Я тебе покажу, что писал, – ты ведь тоже грамотный.
Мастер нагнулся к столу и прочел на синеватой бумаге донесение, написанное крупными, хвостатыми буквами. Начиналось оно так: «В прошлом, 1714 году по твоему государеву указу велено было мне на Туле, на реке Упе, построить водяные оружейные заводы для обтирания и сверления стволов к прибыли казне, и ныне те оружейные заводы сделал я и поставил на ход, и ныне на тех заводах вода стволы сверлит, и прибыли от того государевой казне три алтына да две деньги от ствола».
– Эх ты, пропащая душа! – сказал Леонтьев. – Какими ты деньгами бросаешься, бездонные твои карманы, просяная твоя душа!
– А может, вспомнят обо мне когда русские люди…
– Не вспомнят, солдат, хотя крику ты наделал много, а вот ругать тебя будут пожиточные люди.
– Ну, пускай ругают.
содержащая рассказы о колоколах и о пушках и описания пробы ружейных стволов.
Было воскресенье, погода на дворе стояла хорошая.
Батищев постучался ранним утром к своему хозяину.
– Мастер, – сказал солдат, – а сегодня я буду те стволы пробовать – тебя зову.
– Может, разорвутся! – засомневался мастер. – Ты подумай, порох – зелье строгое, а на пробе стволы двойным зарядом заряжаются.