Он слышал, как к его резиденции подбегали ночные клиенты и, не найдя её на месте, не ударялись в панику, лишь торопливо расплёскивали сахарок в районе колёс, ворча снисходительно:
– Какой-то жлобина пожадничал и уволок для персонального удобствия.
Утром Сандро извлекли из бассейна посредством верёвки и отвезли в город к врачу, потому что Сандро взял моду бить себя по чердачку и причитать, по временам кусая несъедобные локти:
– Зачем ты меня, мама, с такой дурной головой родила!?
Голова не носовой платок, не купишь в магазине. Дефицитный товар. Не достанешь из-под полы, а в открытой продаже тем более.
Вот после рассказанного случая всё это Сандро намотал себе на ус, и у него появилась нервная страсть к культуре.
Теперь, когда у него спрашивали то, чего нет, он молча тащил покупателя за прилавок, сбрасывал всё с полок небьющееся на пол:
– Смотри!
Потом властно вёл перепуганного покупателя на склад, переворачивал всё вверх дном:
– Смотри, родной, дорогой! Нэту!
А потом на три дня закрывал магазин, чтобы привести в божеский вид своё хозяйство.
На дверь же вешал записку:
«Пашол на палчиса пакюшат шашлик на патружка».
Теперь кидало в жар Сандро и отсутствие присутствия бумаги.
Ну да! Той самой, для обёртки.
А без неё ни а, ни бэ, если желаешь культурно обойтись с товарищем покупателем.
И хитрый Сандро нашёл выход.
Он подружился с дядей Федей.
Дядя Федя – комендант. Человек для каждого из нас важный. Пусть он не отец-кормилец, но отец спокойствия.
У дяди Феди нет руки.
А ту, что есть, левую, моет он интересно. (Тётя Надя, жена, не любит его и никогда ему не поможет.) Из толстенной алюминиевой кружки он набирает воды в рот, обливает столб, который держит перила и карниз крыльца, намыливает мокрый кусок деревяшки и трёт об него левую свою со всех сторон – от ногтей до плеча. Потом поливает на руку изо рта, продолжая ею тереть – смывает мыло. При этом на его лице столько брезгливости и отчуждения, что, кажется, он жалеет, почему война не оторвала и левую.
Столько отчаяния в нём было каждое утро…
Конечно, наши тимуровцы не могли пробежать мимо чужой беды. Они составили график, и по утрам приходили поливать на руку дяде Феде и ревниво набирали себе очки.
Раз тётя Надя подкараулила и так выдрала за уши Витьку Стадникова, что теперь ни одного тимуровца палкой не подгонишь к дяде Феде и калачом не заманишь.