Я влетел в свой замок тогда, отшвырнув со своего пути одну из поджидавших меня низших, что вьются вокруг меня, где бы я ни появился. Та низшая показалась мне грязной и грубой, хотя раньше я довольно часто позволял ей... неважно.
Оставшись один, я прислонился пылающим лбом к прохладной каменной стене старого замка. Дрожащей рукой я схватил себя, не жалея, резкими дергаными движениями я терзал свою плоть, лаская в мыслях прекрасное лицо, которое появилось передо мной лишь на миг, представляя себе эти пухлые невинные губки... Я с глухим стоном кончил тогда себе же на руки...
Этон
После этого её не было очень долго. Никто не следил за мной украдкой, хотя я стал бывать в Эркокрайнезе намного чаще, чем раньше, это заметил даже отец.
Всякий раз в Эркокрайнезе я ждал. Ждал этого робкого внимания, ждал, что, возможно, мне удастся вновь увидеть её...
Но ничего не происходило. Со мной было трудно общаться тогда. Пару раз я срывался даже на отца. В ответ он нагрузил меня дополнительными обязанностями. Именно тогда я и стал отвечать ещё и за наш покой на границах. Но и это не могло отвлечь меня от мыслей о ней. Я начал, к удивлению отца, проявлять интерес к нашим дипломатическим миссиям, но моей целью была вовсе не дипломатия, никогда меня не привлекавшая.
Я намеревался лично увидеть принцесс соседних государств. Не то чтобы я надеялся найти её среди них, в общем, нет. Просто мне нужно было делать хоть что-то, что приближало бы меня к ней. Правда, принцессы вряд ли ожидали увидеть в ответ на свои улыбки мою брезгливо-разочарованную рожу.
Даже Сайрен, который вызвался составить мне компанию, был слегка шокирован. Тем удивительнее было получать предложения о возможности заключения политического брака от отцов почти каждой из них.
Впрочем, мой отец счел мою миссию успешной, что послужило поводом для многочисленных подколок со стороны всё того же Сайрена.
Была ещё одна проблема. Нет, баб меньше у меня не стало, их стало даже больше. Но. Теперь я был не в состоянии запомнить ни их имена, ни их внешность. Все они стали для меня на одно лицо, все они исполняли лишь функции, скажем так, спортивного снаряда для моего члена, не более того. Я забывал о каждой из них мгновенно и не узнавал при встрече потом.
Шло время. Легче не становилось. Глухая тоска начала съедать меня изнутри…