– Кирилл? – в ужасе выкрикнула я, скатываясь с кровати на пол. Мои пижамные штаны вместе с трусиками были приспущены, а по внутренней стороне бедер стекала влага. – Это… это... это насилие! – завизжала я, поправляя одежду и прожигая Царева взглядом. – Да я тебя убью, ясно?! – И, не теряя ни минуты, я набросилась на него с кулаками.
14. Глава 14
Люба
Кирилл громко смеется и отбивается от меня. Ему весело, а вот мне нисколечко не смешно.
– Боже, Левандовская, успокойся, это я должен возмущаться, потому что фактически ты изнасиловала мою руку, – хрюкает он, защищаясь подушкой.
От такого заявления на мгновенье я даже опешила.
– Ты самым наглым образом использовала мои пальцы для удовлетворения своих сексуальных потребностей! – заявляет он. – Мне, знаешь ли, обидно, я тоже хочу, чтобы мне кто-то помог спустить пар.
– Да я… да я… теперь точно прикончу тебя, — бросаюсь на него с новыми силами, но каждый раз Киру удаётся перехватить меня, сжать в крепких объятиях, а то и шлепнуть меня по заднице, что жутко раздражает и раззадоривает.
Наше противостояние заканчивается тем, что я случайно задеваю пострадавшую ногу Царева и он орет от боли на всю квартиру. Характерные удары по батарее свидетельствуют о том, что услышала его не только я.
– Черт, прости, но ты сам виноват, – замираю я, наблюдая за его мучениями.
– Ох, дай мне обезболивающее. Проклятье, как же болит-то! Ты это специально, да?
Я не отвечаю, бросаю ему упаковку с таблетками и выбегаю из комнаты, пока мое желание сломать ему еще что-то не воплотилось в реальность.
Весь день я игнорирую Кирилла. Он лежит на моей постели словно царь, в окружении моих кошек и в одежде моего бывшего, щелкает пультом, листая телеканалы, и, как по расписанию, пять раз за день во всю глотку орет, что голоден. В общем, типичное поведение семидесятилетнего противного старикашки.
– Только не надо никаких полуфабрикатов! Не представляю, как ты можешь есть эту дрянь, закажи доставку из ресторана, – командует он.
– Слушай, может, ты свалишь уже из моей квартиры? – Я отбираю у него из рук пульт и отключаю телевизор. Потом сбрасываю с его груди кошку-предательницу, которая успела пригреться на нем, и не свожу с мужчины раздражительного взгляда.
– Я больной и немощный. Тебе придется позаботиться обо мне, тем более что пострадал я по твоей вине.