–Я алхимик. Мои
зелья и мази могут помочь иногда даже при смертельных
ранах.
–Это война! Ты
считаешь, что кроме тебя никто не додумается использовать зелья?
Думаешь, у них там не будет ни алхимиков, ни целителей?
–Будут, но не у
всех. Опытные авантюристы сами озаботятся покупкой зелий, у
регулярной армии и уж тем более у знатных особ они тоже найдутся.
Как, впрочем, и высокоуровневые маги света. Но что делать простым
рекрутам? Вчерашним крестьянам? Тем, у кого нет ни экипировки, ни
высокого уровня, ни даже боевого опыта? Тем, чья судьба просто быть
расходным материалом? Тем, кто будет умирать, истекая кровью? Тем,
кто погибнет не на поле боя, а уже после, не получив необходимого
лечения или даже просто первой помощи.
Вспоминая, с каким пылом это все высказывала мне в
лицо Ирис, я допил напиток и попросил официантку еще раз его
повторить.
–Значит, ты хочешь
носиться по полю боя и вливать всем в глотки свои зелья? Или, быть
может, медсестрой заделаешься?
–Не знаю, но я
сделаю все от меня зависящее, чтобы смерть забрала как можно
меньше.
–А что же ты тогда
вообще знаешь? Может, хотя бы как самой не умереть? Или же тебе
вообще на это похуй? Лишь бы другие не сдохли?
Да уж, возможно зря я тогда так вспылил. Но ведь и
Ирис хороша. Как можно быть настолько наивной и доброй? Неужели она
не понимает, что ничем хорошим это не закончится? Хотя вправе ли я
ее в этом обвинять? Все же я и сам их тех, кого она спасла. Будь
Ирис равнодушнее и, боюсь, я давно бы уже гнил в земле, если бы от
меня вообще что-либо осталось, конечно.
–Да, я слаба, но я
уверена в своих навыках скрытности. Меня с малого возраста этому
обучали. Если я буду осторожна и не буду лезть куда не следует, мне
ничего не угрожает.
–А ты будешь? Да и
вообще, если твои навыки так хороши, что же ты их никогда не
использовала?
–Против нежити они
особо не помогут, да и ты был со мной.
–Значит, я просто
для тебя обуза?
–У тебя нет опыта,
да и навык скрытности вообще не развит. Если последуешь за мной, то
просто умрешь.
Я осушил почти залпом только принесенную кружку. Ох,
и какую же я тогда хрень нес... Конечно, я для нее обуза и всегда
был ею, но она никогда этого прямо не говорила и всячески мне
помогала. Я же в свою очередь, как 13-летняя школьница закатил
истерику и начал качать права и обижаться.