Когда король Трогар отстаивал независимость своего юного государства, среди его сторонников были и знатные рыцари, и совсем бедные дворяне, и простолюдины. Победив, он расправился с врагами, а их земли и титулы щедро раздал своим сторонникам, основал новое герцогство Баррио для гениального военачальника-самородка, лекарского сына Виттора Норриджа и приказал сжечь прежние родословные книги и начать новые, от времен короля Трогара.
Приказ короля был конечно же выполнен. Родословия, хранившиеся в геральдической палате, все, как одно, начинались со времен Трогара. Те, что велись в замках – шли от сановников Древней Империи и полудиких разбойников-баронов. Но сословные границы все равно были сломаны. Старая знать пошипела какое-то время, а потом поневоле смирилась с тем, что при королевском дворе бок о бок с ними находятся потомки купцов, ремесленников и солдат. И если бы не гербы… Но достаточно посмотреть на геральдического зверя, и сразу становится ясно, кто есть кто.
…Энтони кинул взгляд на правую руку и поморщился. Редко что раздражало его так, как фамильный перстень. Золота он терпеть не мог, а изумруды совершенно не сочетались с белой кожей, темно-русыми волосами и серыми глазами. Но в те времена, когда изготовили этот перстень, меньше всего думали о гармонии. Брали самый дорогой камень, вставляли в толстую дорогущую оправу и были довольны. А изумруд, из которого древний ювелир вырезал бычью голову герба, был размером с ягоду аккадской вишни. Мелкая терпкая вишня, которая так хорошо утоляет жажду на марше… Почему он не приказал прихватить с собой пару ведер?
…Если перстень кричал о родовом богатстве, то сам бык – обо всем остальном. Как и тур Монтазьенов, он пришел из тех незапамятных времен, когда почитались могучие копытные и означал, что представители рода стояли еще у трона Древней Империи, которая окончила свое существование полторы тысячи лет назад. Волк, медведь и лев других герцогских родов указывали на времена рыцарства – первые бароны любили клыки и когти. А Баррио получили своего единорога непосредственно из рук Трогара, чем, за неимением древности рода, и гордились.
Оверхиллский бык, упрямо наклонивший могучую голову и угрожающе выставивший рога, хорошо отражал характер и занятие тех, кто носил его на щитах и знаменах. Как бы далеко в глубь времен ни уходило родословие, хранившееся в замке Оверхилл, одно в нем было неизменно – Бейсинге-мы всегда воевали. За последние шестьсот лет в их роду было только одно исключение: Теренс, двоюродный дед Энтони, переболевший детским параличом и страшно изуродованный. Однако он тоже был Бейсингемом: не имея возможности сражаться, неукротимый калека написал «Хронику великих битв» – одну из лучших книг по истории войн. Остальные водили легионы, дружины, полки и армии, никакого другого занятия для себя не искали, и даже мысли такой у них не возникало.