– Чего ты стоишь? – обратилась Марья к Христе. – Садись отдохни. Куда вас Бог несет?
– В город, – ответил Кирило.
Христя робко опустилась на лавку.
– На базар?
– На базар. Ее продавать веду, – шутливо сказал Кирило, кивнув головой на Христю.
Марья с грустью посмотрела на девушку.
– Ее? – спросила Марья.
– А кого же? – ответил Кирило.
– Вы же смотрите, дядька, не продешевите. За такую молодую и красивую дивчину возьмите и цену хорошую.
Старуха заерзала на лавке, словно ее что-то укусило, потом встала и направилась к двери.
– Куда же ты, Явдоха? – спросил Кирило.
Явдоха даже не оглянулась, только, проходя мимо Марьи, засопела.
– Отчего она так сердится? – спросил Кирило, когда Явдоха скрылась в сенях.
Марья пожала плечами.
– Она всегда такая. Разве у нее когда-нибудь бывает, как у людей? Как в пекле – так всегда и бурлит!
– Куда же это она?
– Пошла другую невестку пилить, с меня только начала, а то ей одной мало.
Снова замолчали. Марья подбросила дров в печь.
– Вот что, Марья, – сказал, помолчав, Кирило, – нет ли у вас чарки водки? Провалился я по дороге, вымок, а теперь что-то знобь берет.
– Я сейчас.
И Марья, подбросив несколько поленьев в печь, выбежала из хаты и быстро вернулась с бутылкой в руке.
– Вот это хорошо! Аж по жилочкам пошла! – сказал Кирилл, выпив чарку.
– А все-таки зачем вы в город идете? – снова спросила Марья.
Кирило начал рассказывать всю историю сначала. На Христю этот рассказ произвел такое впечатление, что она, не выдержав, заплакала.
– Чего ты, девка, плачешь? Не горюй, в городе жить хорошо. Я сама там служила и проклинаю свою дурную голову, что пошла замуж. Что тут хорошего? Неволя, да и только. А брани сколько наслушаешься? Вы на минуту зашли и то ее не миновали. А мне каково день и ночь это переносить? Будь оно проклято… Подожду еще немного, потерплю, а если не уймется, брошу все и уйду, – махнув рукой, сказала Марья.
– Ну, и надумала такую глупость! – сказал Кирило. – А Сидор как? А хозяйство?
– Ну их… с ихним хозяйством! А Сидор и другую себе найдет, если захочет.
– Вот так дело! – возмутился Кирило. – За тем ли он тебя брал, чтобы другую искать?
– Нет моей мочи больше терпеть! – горько промолвила Марья. – Нет мочи, и все! Я уж на своем веку немало настрадалась: знаю, что это не сахар…
– Да, видно, забыла!
– Нет, – глубоко вздохнув, сказала Марья. – Такое не забывается.