– А ты, как я погляжу, в оружии знаешь толк. Эвон как
вцепился.
– Есть немного.
– Стало быть, возвернуть мне его не восхочешь.
– Твое, воевода?
– Мое. Не смотри на меня так. Сразу видно, что скоморох, а не
воин, – закона не ведаешь. Кабы я мертв был али кто из моих холопов
жив остался, тогда как есть все твое, а поскольку я жив, то могу
свое откупить за четверть цены.
– Серебро, выходит, тоже должен тебе возвернуть?
– Пустое, то твое. А вот воинскую справу да коней как есть
выкуплю. Да не журись ты, никто тебя обманывать не собирается. Ты
ить жизнь мне спас, что ж я жабе своей распоясаться позволю? Как
есть все по правде будет.
– Так таки и жизнь. Сам ведь сказывал, что с бароном смог бы
договориться.
– Это я им сказывал. Чай, слышал о том, что у нас с гульдами
недавно заваруха случилась?
– Так они у нас почитай каждый год случаются.
– Вот и намылил я холку одному отряду, а в том отряде сынок
единственный барона Берзиньша… тьфу ты, язык сломишь, голову
сложил. Как прознал про это барон, так пеной изошел. Вот и выходит,
что не сговорились бы. Удавил бы он меня, медленно и собственными
руками.
– Воевода, я вот гляжу, кони то не простые. Боевые кони. Опять
же справа на них не дешевая, как видно, о людишках своих большую
заботу проявляешь. Твой конь – и вовсе загляденье, так что
наверняка все это потянет рубликов на четыреста, да плюс эти
пистоли – один рублей семьдесят будет стоить. – Виктор не знал
местных реалий, но вот Добролюб знал, хотя что касается снаряжения,
то мог оценить только холодное оружие. Но тут ему пришлось
удостовериться в том, что никто его надувать не собирается.
– Ну насчет коней и справы ты немного загнул. Один – рублей на
шестьдесят, мой – на сотню потянет, справы разной – рубликов на
шестьдесят. Оружие: три мушкета по десять рубликов, четыре пистоля
по семь, клинки на сотню рублей. Округляем, получается триста
восемьдесят рубликов.
– Ну не больно то и ошибся, – разочарованно буркнул Виктор.
– А вот по пистолям тем ты вовсе не прав, потому как цена одному
– сотня рублей. Очень дорогое оружие.
– Дак мне без разницы. Это выходит, если ты за все это добро
должен будешь отдать даже четверть, то обойдется оно тебе в сто
пятьдесят рублей. А если оставишь один пистоль, то мы в полном
расчете. – Мелькнула было мысль приголубить воеводу. Опять же
пистоль заряженный в руках вертел, поди потом разберись, что да как
тут произошло…