Ольга отняла наконец букет от лица и я поневоле залюбовался ее
нежными чертами. На лоб падала прядь и девушка то и дело ее
поправляла.
— Для меня большая честь познакомиться с вами, ваше сиятельство,
— сказала она ясным и чистым голосом. — Отец много рассказывал про
турецкие войны и всегда восторженно отзывался о вас.
— Ох, дитя мое, ваш папенька так отважно дрался противу турок,
что я опасался, как бы и самому не стать жертвой его гнева, —
галантно ответил Суворов. — Симоновы большие храбрецы, это всему
свету известно!
— А этот милый юноша спутник князя, — сказал граф, представляя
меня. — Приездом из дальних стран, а зовут его…
— Виктор Стоиков, ваше сиятельство, — быстро сказал я и
поклонился Ольге, не отрывая от нее глаз.
После обмена приветствиями Суворов пригласил старого знакомого в
свою карету и мы поехали дальше. Слугам самого графа еще
требовалось порядком повозиться с его собственным транспортным
средством.
В карете, так уж вышло, случайно или намеренно, но старики сели
друг против друга, а нас с Ольгой тоже усадили напротив. Девушка со
смущенной улыбкой нюхала цветы, а князь с графом наперебой
вспоминали славные денечки боевой славы. Я сначала молчал, не зная,
что сказать. А затем решился и тихонько спросил:
— Вы впервые в столице?
Ольга снова взглянула на меня бездонными изумрудными глазищами и
ответила:
— Нет, я уже бывала тут в детстве. Правда, тогда я была
маленькой и смутно помню, что происходило. Хорошо запомнила, как
меня оставили дома и не взяли на прием. Я тогда плакала весь
день.
— Ох уж эти чудовища, оставили девочку одну, — сказал я и Ольга
удивленно взглянула на меня, не заметив насмешки. — А теперь вы
приехали наверстать упущенное?
— Можно сказать и так, — кивнула девушка. — У себя дома я почти
не выезжаю из нашего поместья. Мои сестры, как амазонки, объездили
все леса вокруг, в то время как я безвылазно сидела дома, как в
темнице. Вот теперь они, наоборот, остались в Оренбурге, а я
приехала в столицу.
— Я и сам приличный домосед, — сказал я. — Но давеча вот…
Тут наш разговор прервался, потому что мы приехали наконец к
месту назначения. Путь преграждал черно-белый шлагбаум. Перед
входом во дворец нас проверили часовые, потом, пока карета катила
по широкой дорожке, остановили еще пару раз. Каждый раз это
происходило возле будки, разукрашенной, как зебра, в черно-белые
полосы. Я видел, что Суворов хмурится, но ничего не поделаешь,
порядок установлен императором. На меня начальники караула смотрели
подозрительно, но тот факт, что я был помощником легендарного
военачальника, отметал любые вопросы.