Девушка звонко рассмеялась и исчезла в глубине кареты, прикрыв
занавеской окошко. Я едва успел поклониться, как возница хлестнул
лошадей и они прибавили ходу. Копыта застучали по улице и вскоре
карета исчезла за поворотом. Я вспомнил, что даже не узнал адреса
очаровательной собеседницы.
Настроение мое поднялось от этой неожиданной встречи. Я прибавил
шагу и чуть не посвистывая, вскоре свернул на Крюков канал и явился
к Хвостову. В это время больше всего на свете я мечтал принять
ванну и перекусить.
Но отдохнуть мне так и не удалось.
— Где ты ходишь? — накинулся на меня Хвостов, встретив в дверях.
— Александр Васильевич потерял тебя, рвет и мечет.
— Из ружей и пистолетов стрелял, — ответил я, демонстрируя ему
испачканные порохом руки. — А что стряслось?
— Иди уже, там узнаешь, — Хвостов кивнул на лестницу.
Ну что же, покой нам только снится, подумал я, поднимаясь на
второй этаж к Суворову.
В комнате великого полководца, помимо него самого, стояли двое
незнакомых мне людей. Они слушали быстро жестикулирующего Суворова,
а за столом сидел третий и чего-то записывал. Прохор держал в руках
горшочек с обедом, из которого распространялся аппетитный
аромат.
— Завтра же точное количество пороха мне на стол! — кричал
князь, тряся руками. — Что это такое, сплошное немогузнайство и
ничегоневедайство! Очнитесь, господа, вы русские офицеры, вы все
должны знать! И сколько мулов выделяют, тоже сообщите! И сколько
сухарей. В общем, все, самые свежие сведения. Притащите мне
интенданта, пусть он сам все расскажет!
Он метнулся к писцу, проверил, что тот начиркал и довольно
покивал.
— Молодцом, Гришенка, молодцом. Вот только здесь допиши: 3-й
стрелковый Его величества полк, он тоже идет в поход.
Затем генералиссимус молниеносно обернулся ко мне и
закричал:
— Витя, где ты ходить соизволил? Ты знаешь, что тебя с полудня
дожидаются купцы из Астрабадского торгового дома? Ну-ка, марш к ним
на встречу, они уже ночью уезжают в Астрахань, только тебя осталось
повидать! Когда увидишь, не смей ссылаться на меня, скажи, что тебя
послал Безов из Коммерц-коллегии.
Я застонал, но возразить, конечно же, не мог. Чтобы не ставить
секретность экспедиции под угрозу, пока нельзя посылать военных к
купцам. С ними должен поговорить я, независимый гражданский
посредник, иначе тайна похода всплывет на поверхность раньше
времени.