- Хорошо, - улыбнулась поучительному тону.
- Те подонки тебя сильно избили! – голубые глаза сына потемнели до синих. – Но ничего, они больше никого не обидят!
Мне не было жаль тех легал. Не было жаль мужчин, которые избивали ребенка, которые избивали меня.
- Где мы?
- Выпей, - сын приподнял мою голову и заставил сделать глоток чего-то приятно-карамельного, напомнившего мне конфетное детство. – Это тебе поможет.
Я послушно осушила чашку и откинулась на подушках. Повернув голову, увидела незнакомую комнату, взиравшую на меня огромным окном, впускающим через стекла сумерки, зеркалом со старинного трюмо и рыже-языкастым камином. На полу лежал пушистый темно-синий ковер, на нем стояла вместительная кровать, где лежала я, и стояло кресло, в котором сидел Стэнли. Мой Стэнли – живой…
- Мы у папы, - сын погладил мою руку, лежавшую поверх теплого одеяла и невесомо, словно опасаясь, что причинит новую боль, поцеловал ее.
- Он… - слова давались тяжело, взамен они воровали дыхание и сжимали внутренности калеными тисками, но сын меня понял.
- Он хорошо со мной обращается, не волнуйся, пожалуйста.
- Ладно, - улыбнулась.
Если мальчику здесь хорошо, я выдержу даже это.
- И с тобой он тоже будет хорошо обращаться, - пообещал сын.
- Конечно.
Я опять улыбнулась и постаралась, чтобы он мне поверил.
- Отдыхай, - оглянувшись на закрытую дверь, сказал Стэнли. – Поспи, теперь тебе можно, потому что ты вернулась. Поспи, мамочка. Не волнуйся за меня. Отец меня не обидит.
Я закрыла потяжелевшие веки и окунулась в сон, в котором снова летала – догоняя облака, позволяя целовать себя солнцу. А рядом со мной летал красивый молодой человек, и волосы его цветом своим затмевали светило.
Арсур альх анкер Пррансток…
Это был наш первый совместный полет, за которым с теплыми улыбками наблюдали родственники с его и моей стороны…
Мне было почти семнадцать, и я впервые услышала, что красивая. Даже не так – я впервые услышала, что Арсур считает меня красивой…
День, который я никогда не забуду…
День, который больше не повторится…
8. 8
Я проснулась с глубоким чувством утраты, но постаралась избавиться от него.
Слишком поздно.
Причем, слишком поздно было уже десять лет назад, к чему сейчас вспоминать?
Я повернула голову, но кресло было пустым. Глянула на окно – сумерки.
Те же сумерки или прошли сутки с моего предыдущего пробуждения?