Через некоторое время я покинул жилище Альфреда. Остаток дня
прошёл без особых событий. Ужин, приготовленный Джеззой, состоящий
из салата и жареного картофеля, пара часов, проведённая за игрой в
карты, обсуждение того, что произошло в родном мире за три года,
которые мой товарищ провёл здесь. Ближе к ночи он постелил мне на
диване в гостиной. За день я успел довольно сильно устать, так что
вырубился почти мгновенно.
Ночью я почти не спал. Просто лежал на диване, думал, пытался
расслабиться, прокручивал в голове какие-то диалоги, слова песен,
ходил по комнате – что я только не делал, но уснуть так и не вышло.
Как итог, на утро был словно выжатый лимон.
С рассветом окончательно прекратил попытки уснуть и просто стал
ждать того момента, как проснется Джезза. Кстати, заметил одну
любопытную деталь: судя по часам, что висели в доме, сутки здесь
были такие же двадцатичетырёхчасовые, как и на родной Земле.
Удивительно, но Джезза проснулся действительно рано. На улице
из-за леса только-только начали пробиваться первые солнечные лучи.
В отличие от меня, он пребывал в прекрасном настроении. Видя
сидящего на диване меня, он собирался что-то сказать, но, посмотрев
в моё, мягко говоря, не самое весёлое лицо, резко замолчал.
- Что с тобой? – слегка прищурившись, спросил он.
- Не спал от слова… совсем.
- Ясно… Такое бывает. Небольшой побочный эффект после воронки.
Скоро пройдёт.
- Обнадёжил, - вздохнул я, - Какие планы на сегодня?
- Смотри, - произнёс он, слегка прикусив губу, - план у нас
такой: я тебе покажу основы, как мечом махать, ты будешь пробовать.
Дальше будем смотреть по ситуации. И это, тебе бы в порядок себя
привести, а то выглядишь слегка помято.
- А есть где?
- Пошли.
Мы вышли из дома, и, несмотря на столь ранний час, на улице уже
можно было заметить селян, расходившихся по своим делам. Обойдя
своё жилище, он указал на небольшую пристройку, на которую вчера я
даже не обратил особого внимания.
Внутри оказалось совсем маленькое помещение, основная часть
которого была заполнена пространством, закрытым шторкой. Возле
стены находился столик с раковиной, на самой стене висело зеркало,
а с другой стороны стоял деревянный шкаф, так что в комнате
оставалось место лишь для одного человека. К слову, здесь не было
окон, поэтому единственный свет, проникавший в помещение, исходил с
улицы.