Тёмный путь - страница 64

Шрифт
Интервал


Тут все члены собрания вдруг вскочили и снова начали кривляться и вопить что-то по-еврейски. Но меня вся эта трагикомедия до того возмутила, что я выхватил пистолет и бацнул прямо в стену. Выстрел хлопнул весьма внушительно и… Господи! Какой переполох произвел он в жидовском совете.

– Ай! Аяй! Вей мир!.. Бьют! Режут!.. Караул!

И весь кагал опрометью к одно мгновение слетел с эстрады, впопыхах опрокинул стол, уронил и загасил канделябр.

Настала полная мгла, но и в этой темноте еще сильнее раздавались неистовые крики и визги:

– Ай! Ай! Караул… Ратуйте!

LXXXVII

С моей стороны, разумеется, было глупо прекратить на самом, может быть, интересном месте изложение этого плана действия еврейской компании. Притом это было сильно рискованно. Но я снова напомню, что мне было только 22 года, а голова моя после болезни еще плохо работала.

Оставшись во тьме кромешной, я быстро, ощупью снова зарядил пистолет и, выхватив другой из ящика, стал ожидать нападения.

На дворе все еще раздавались крики, визги и громкие голоса. Прошло, я думаю, более четверти часа, как я услыхал тихие шаги и шепот за большою дверью.

– Кто там? – закричал чей-то громкий дрожащий голос, в котором я, кажется, узнал голос доктора. – Говори! Кто там?

– Оставьте, – перебил его голос Сары. – Я знаю кто! Это до меня одной касается. И я с ним разделаюсь.

Двери отворились. На пороге показалось несколько человек со свечами. Впереди всех была Сара.

Я как теперь гляжу на ее бледное лицо со сверкающими глазами. Но она была хороша и с этим искаженным злобой лицом.

Она прямо пошла на меня, и я заметил, как в ее руке сверкнул небольшой кинжал.

Я протянул вперед обе руки, вооруженные пистолетами.

– Если сделаешь еще один шаг, – сказал я, – я выстрелю!

Ее лицо слегка дрогнуло, но она продолжала идти.

Я выстрелил поверх ее головы, и в одно мгновение вся сцена изменилась. Кто-то упал. Остальные опрометью бросились вон. Свечи исчезли, и мы остались одни, впотьмах.

Она бросилась на меня, но я быстро отскочил в сторону. Она за что-то запнулась и грохнулась на землю. В одно мгновение я отбросил пистолеты и насел на нее. Завязалась борьба ожесточенная, но недолгая. Я отнял у нее кинжал и крепко держал ее за руки. Мы сидели рядом на полу.

– Послушай, Сара! – сказал я, тяжело дыша. – Если вы меня убьете, то это дорого, это страшно дорого будет вам стоить… Если же я уйду отсюда подобру-поздорову и если завтра вечером ты придешь ко мне и принесешь 20 000 (пять я дарю тебе), то я даю честное слово дворянина, что буду крепко молчать о ваших шашнях. Не скажу никому, ни другу, ни отцу родному.