Я вспомнил про его револьвер. Да уж,
я сегодня револьвер-то, наверное, впервые в жизни увидел, а тут про
какой-то пулемет говорят.
Вот что значит, просиживать задницу в
окопах…
– Там дура покрупнокалибернее будет,
– продолжал сержант, – Ну, естественно, там и звание, и довольствие
выше. Например, первый номер взводника ходит младшим сержантом. А
остальные «не стрелки» ходят ефрейторами.
Солдаты заинтересовались. Все-таки,
чем выше звание, тем больше шанцев стать Подлунным, а это и пенсия,
и социальные льготы, да и зарплата опять же, хотя в армии это
денежное довольствие.
Платят? Вот и ходи довольным.
Грозный же, снова глянув на часы,
довольно хмыкнул.
– Все, отдых закончен. Три-ноль-ноль.
Встать! – инструктор вновь развел нас на ширину размаха рук друг от
друга, – Падать вы худо-бедно научились. Вот только для того, чтоб
научиться ходить, сначала научитесь ползать.
Сложно было одновременно и
заниматься, и впитывать его речь.
–У нас еще будет время для лекций,
для полноценного обучения, но я хочу, чтобы вы поняли. Вы,
бесожопые, бойцы роты разведки экспедиционного батальона. А это
значит что?
Он окинул нас насмешливым взглядом,
будто ожидая ответа.
– Что? – всё-таки спросил кто-то.
– Что вас закинут в такие глубокие и
далекие ебеня, что вам и не снилось.
Как оказалось, там, в этих самых
таинственных далях, мы должны будем осмотреться, возможно, войти в
контакт с местными и, собрав достаточно информации, свалить. А если
местные будут настроены враждебно, то свалить с боем.
– Вы – «глубинники». И да, именно вам
так повезло, потому что пацанов до вас я готовил, как «палочников».
И, по-хорошему, мне б устроить собеседование с каждым из вас,
посмотреть ваш характер, предрасположенность, провести
куево-кукуево тестов и бла-бла-бла…
Он скривил губы, потом вздохнул и
развёл руками.
– Но, увы…
Как оно обычно и бывало, в армии
сначала формировали подразделение на бумаге, а потом туда сгоняли
самых неугодных со всех частей. Давали им чутка времени на
подготовку, а потом начинали требовать, как с полноценных
профессионалов.
Так что, со слов Контуженного, он
давал нам шанс. Шанс на то, чтобы «оформить Съебастьана в родную
часть». При этом взгляд сержанта снова заскользил по нашим лицам,
что-то читая в них.
Чтоб воспользоваться «шансом», нам
надо было исполнить рапорт на имя командира роты о том, что «ваш
инструктор – последняя гнида, обзывает вас, рукоприкладствует и
склоняет к боевой подготовке всеми неприличными методами».