– То, что вы избили воров – это не
хорошо… и не плохо. Это самосудное наказание по факту совершенного
преступления. Суда у нас поблизости нет, и значит, право на
проведение трибунала возлагается на старшего в подразделении. В
вашем случае это был младший сержант Пульпов, который забил хер на
вверенный ему личный состав, – он чуть повернул голову, – Я прав,
а, младший сержант?
– Так точно, господин капитан, –
негромко ответил командир отделения, стоя позади начальства с
понурой головой.
– То-то же… Поэтому, младший сержант
Пульпов, в свете своих предыдущих отрицательных подвигов, а также
за грубый… кхм… за третий грубый дисциплинарный проступок снимается
с должности командира отделения. Сержант! – капитан обернулся уже
на Контуженного, – Есть, кем заменить?
– Так точно. Рядовой Черных, –
согласился он, кивая на рядового, намявшего бока Пульпову, – До
армии состоял в охотничьей артели, проходил подготовку в центре
егерей. До попадания к нам служил в группе зачистки.
От услышанного у меня отвисла
челюсть.
Получается, что сюда кидали вообще со
всех направлений – не только таких, как я и Макс, «палочников», но
даже «егерей». Ребят, что бродят по лесам и горам после очередного
прорыва из Вертуна в поисках бродячих тварей.
Если караульное подразделение,
окопавшееся вокруг Вертуна, не справляется и их сносят, то вызывают
группу зачистки, которая потом и охотится за стихийными
тварями.
Крутые ребята. Практически элита в
понимании караульных.
– Отлично! Значит, рядовой Черных,
после ужина так же ко мне в кабинет. Все, сержант, они в твоем
распоряжении, – довольно хмыкнул капитан и удалился обратно в
казарму.
Пропесоченный младший сержант, явно
не зная, что делать, зло зыркнул на нас и побрел следом.
Контуженный, выждав некоторое время,
отвел всех к комнату хранения оружия, чтоб мы его получили, это
самое оружие.
А затем он внезапно повел нас на
стрельбище. Видимо, планы сегодняшнего дня менялись прямо на ходу,
как оно обычно у военных и бывает.
Но беспокоило меня не это… Теперь все
мои мысли занимали практически двадцать килограммов каких-то
перевязок с патронами, сцепленных в ленты.
Хотя мне грех было жаловаться –
Максон на плече тащил здоровое тело пулемета, который, по его
словам, весил никак не меньше тридцати килограммов.
– Мы че, сгинь его луна, самые
крепкие? – тяжко вздохнул Сапронов, кряхтя, да то и дело поправляя
оружие.