– Сколько их?
– Четверо, Кельт! И с ними этот…
взрослый!
– Взрослый?
Я замедлил шаг. Взрослый взрослому
конечно рознь, но что он забыл с бандой Хики? Лэг же, почувствовав,
что особой взбучки не предвидится, слегка выдохнул и заговорил
более спокойно.
– Я видел его на рынке раньше. Он
торговал травяным амулетами.
Хуже всего было то, что добра
половина моей банды нынче ошивалась на том же самом рынке. Кулаки
Одноглазого и Жага (пускай он и был мелким пронырой) мне бы сейчас
ой как не помешали! Лезть в одного на четверых… это был плохой
расклад. Лэг, несмотря на габариты, в схватке предпочитал нюхать
землю.
– А где Нурс?
– Тут я…
Твою ж мать! Что за шутки!
Невысокий мальчишка неожиданно
вынырнул из кустов, кои мы как раз проходили. Я только поднял руку,
чтобы отвесить подзатыльник и ему… но опустил. Парню и так сегодня
досталось.
И это, братцы, окончательно вывело
меня из себя. А когда Кельт Без Мозгов выходит из себя, мало не
кажется никому!
Да-да, братцы, в Гнилом Конце вашего
покорного слугу знают по этому неприглядному прозвищу.
Я рванул к «Гусю» со всех ног, а моя
братва потопала вслед. Им явно не больно-то хотелось идти туда, где
им только что отвесили хороших люлей, но взбучки от меня они
боялись намного более, чем от Хики.
Вечернее солнце уже почти скрылось за
горизонтом, с моря тянуло солью, а из выгребных канав дерьмом.
Окрестные хибары были сплошь занавешены стираным в ручье бельем. В
луже копошились гуси и малолетки, что при виде нас предпочитали
быстренько убираться с глаз долой.
А вот и «Серый Гусь». Большое
покосившееся здание, боле похожее на сарай, нежели на трактир. Из
распахнутых окон неслись веселые крики и брынчащие звуки лютни. То
Свиристел – наш местный менестрель вновь тянул «Моряцкую
сучку».
У входа, вооружившись отобранными у
Лэга и Нурса тряпками и ваксой, нахохлившись, как воробушек, в
сильно большой ему куртке, сидел сам Хики. Его белые волосы были
перемазаны грязью и ничуть не походили на будто светящиеся шевелюры
изысканных эльфийских дам, что променадствовали по центральным
улицам Аридора. Острые уши эльфеныша в нескольких местах пробиты
серьгами, нос расквашен, а раскосые глаза смотрели куда-то в
сторону выхода из трактира.
И главное, никакой его братвы!
Ха!
– Ну ты попал, щенок! – сплюнул я и с
разбегу зарядил в кукольную мордашку сапогом. От удара привязанная
к нему подошва отлетела, оставив меня наполовину босым, но это не
помешало прыгнуть на башку эльфа и втоптать ее в грязь. Я бил его
жестоко, так как бил всех.