– Так народные гуляния или погромы? –
уточнил Ник.
– Это уж как повезёт, - Дайм
поморщился. – Теперь даже такси нормально не поймаешь. Давайте в
обход площади двигаться к центру, а там видно будет.
– Между прочим, у меня все, – сообщил
Сэм. – Отвод глаз почти закончился. Теперь гуляем без
прикрытия.
Никто не успел ответить на это
замечание, потому что в этот момент на площади что-то ухнуло, крики
толпы многократно усилились, но Нику удалось в этом гвалте
расслышать отдельные выстрелы.
– Значит, погромы! – Дайм решительно
махнул рукой в сторону какого-то переулка. - Бежим!
И они побежали. Впрочем, далеко им
уйти не удалось. Свернув за угол, они напоролись на патруль из пяти
полицейских.
Сэм отреагировал мгновенно. Он
произнёс какое-то ругательство, развернулся, рванул в темноту и
через несколько шагов буквально растворился в воздухе. Кто-то из
полицейских пронзительно засвистел, двое попробовали было бежать за
Сэмом, но тут же вернулись, поняв, что это бессмысленно.
– Ушёл гад! Хватайте этих гавриков,
ребята!
И их немедленно скрутили. Ханс
попытался удрать, но его тут же поймали. Через пару минут они уже
сидели в кузове чёрного грузовичка с наручниками на запястьях и
самыми мрачным перспективами на будущее.
29
сентября 1532
Пятница 21:30
В кузове полицейской машины они не
успели даже двух слов друг другу сказать, потому что, как только их
засунули внутрь и закрыли, в зарешеченном окошке в передней стенке
фургона появилась глумливая щекастая физиономии со сдвинутой на
самый затылок фуражкой.
– Попались, голубчики! – полицейский
радостно захихикал. – И поделом! Будете знать, как против
государя-императора бунтовать!
Никто не удостоил его ответом. Тогда
полицай оглядел их повнимательнее и спросил:
– Слышь, пацанята, а вы чьи будете? На
заводских и портовых вы совсем не похожи. Экие вы задохлики
вихрастые!
– Студенты мы, – буркнул
Дайм.
– Ишь ты! Студенты! – восхитился
полицейский. – А чего такие взмыленные? Небось, драпали от наших,
да только они вас все одно поймали!
Он снова захихикал и закрыл
окошко.
Тут задние двери фургона распахнулись
и внутрь впихнули двух здоровенных косматых мужиков. Один из них
был вусмерть пьян. Он сразу рухнул на пол и захрапел. От него так
несло перегаром, что у Ника буквально глаза заслезились. Второй
задержанный, трезвый и злой, смерил их презрительным взглядом
исподлобья и процедил сквозь зубы: