Кстати, о городе! Ник выяснил, что он
довольно велик по площади, густонаселен, обладает развитой
промышленностью, расположен у моря – тут единственный, хотя и
весомым, доказательством были бунтующие портовые грузчики. Он так
же сделал вывод, что это не столица, потому что ради приезда
наследника перекрыли центр. Значит, здесь это не самое обычное
событие. Однако, Ник впопыхах так и не выяснил названия их города.
Они учились в Кистиварском университете, то есть можно
предположить, что он находился в Кистиварке.
Он перевернулся на другой бок. Сон
никак не шёл. Потом он подумал, что, пожалуй, стоит сходить в
туалет, чтоб не просыпаться в субботу раньше обеда из-за
переполненного мочевого пузыря.
Сделав свои дела, Ник вымыл руки и
невольно посмотрел на свое отражение в зеркале. Всё тот же
незнакомый парнишка, худой и бледный с перепуганными глазами. То,
что отражение повторяет все его движения, сейчас казалось
неестественными, будто он управлял движениями марионетки. Хорошо
хоть бриться не надо, не дорос ещё. Не придётся в деталях
разглядывать эту унылую физиономию. И тут Ника поразила внезапная
мысль. Он знал в мельчайших деталях процесс бритья и, наверное, с
легкостью смог бы воспроизвести его и вслепую, будто занимался этим
делом сотни раз.
30
сентября 1532
Суббота 12:20
Ник проснулся днем. За окном сияло
солнце, стоявшее практически в зените.
В коридоре он столкнулся с
взъерошенным Хансом, который только что вышел из своей комнаты. В
открытую дверь можно было увидеть такую же скромную обстановку, как
и в комнате Ника. Похоже, эта мебель была казенной, и, скорее
всего, кроме Сэма никто не пытался её заменить.
– С добрым утречком, – угрюмо буркнул
Ханс.
– И тебе того же, – отозвался
Ник.
– Пойдёшь с нами отдать документы
барыге?
Вчера речи об этом не было, но Ник
подумал, что в доме ему заниматься все равно нечем. Прогуляться
будет и полезно и приятно.
– Пойду, – кивнул он. – А когда
выходим?
– Это ты у Дайма спроси, если он
вообще встал.
Как выяснилось, Дайм все ещё спал. Сэм
и младшие ребята обнаружились на кухне. Пацанята, морщась, пили
какое-то целебное снадобье, а Сэм читал им нудную лекцию о вреде
алкоголизма. Хомячья корзинка стояла рядом на разделочном столике,
и пушистая парочка невозмутимо хрустела капустным
листом.