Нароков(с испугом). Жених?
Домна Пантелевна. Там еще, конечно, что Бог даст, а все-таки женихом зовем. Познакомилась она с ним где-то, ну, и стал к нам ходить. Как же его назвать-то? Ну и говоришь, что, мол, жених; а то соседи-то что заговорят! Да и отдам за него, коли место хорошее получит. Где ж женихов-то взять? Вот кабы купец богатый; да хороший-то не возьмет, а которые уж очень-то безобразны, тоже радость не велика. А за него что ж не отдать, парень смирный, Саша его любит.
Нароков. Любит? Она его любит?
Домна Пантелевна. Отчего ж его не любить? Что, в самом деле, по театрам-то трепаться молодой девушке! Никакой основательности к жизни получить себе нельзя!
Нароков. И это ты говоришь?
Домна Пантелевна. Я говорю, и уж давно говорю. Ничего хорошего, окромя дурного.
Нароков. Да ведь твоя дочь талант; она рождена для сцены.
Домна Пантелевна. Для сцены-то для сцены это точно, это уж что говорить! Она еще маленькая была, так, бывало, не вытащить ее из театра; стоит за кулисами, вся трясется. Муж-то мой, отец-то ее, был музыкант, на флейте играл, так, бывало, как он в театр, так и она за ним. Прижмется к кулисе, да и стоит, не дышит.
Нароков. Ну, вот видишь. Ей только на сцене и место.
Домна Пантелевна. Уж куда какое место прекрасное!
Нароков. Да ведь у нее страсть, пойми ты, страсть! Сама же ты говоришь.
Домна Пантелевна. Хоша бы и страсть, да хорошего-то в этом нет, похвалить-то нечего. Это вот вам, бездомовым да беспутным.
Нароков. О, невежество! Кинжал в грудь по рукоятку!
Домна Пантелевна. Да ну тебя с кинжалами! У вас путного-то на сцене немного; а я держу свою дочь на замужней линии. Со всех сторон там к ней лезут, да подлипают, да глупости разные в уши шепчут… Вот князь Дулебов повадился, тоже на старости лет ухаживать вздумал… Хорошо это? Как ты скажешь?
Нароков. Князь Дулебов! Кинжал в грудь по рукоятку!
Домна Пантелевна. Ох, уж много ты очень народу переколол.
Нароков. Много.
Домна Пантелевна. И все живы?
Нароков. А то как же? Конечно, живы, и все в добром здоровье, продли им, Господи, веку. На-ка, вот, отдай! (Подает тетрадку.)
Домна Пантелевна. Это что ж такое?
Нароков. Роль. Это я сам переписал для нее.
Домна Пантелевна. Да что ж это за парад такой? На тонкой бумаге, связано розовой ленточкой!
Нароков. Ну, да уж ты ей отдай! Что тут разговаривать!