Джонатан снова залез в автомобиль и двинулся в путь.
Пейзажи сменяли друг друга. Солнце начало клониться к вечеру.
Мужчину грела мысль, что вскоре он сможет переодеться и, закинув
ноги на пуфик, отдохнуть с дороги. Угрюмые стволы возвышались над
машиной, одаривая путника непрерывным шумом. Кроны скрипели...
Музыкант ещё подумал:
- Как бы на меня не рухнуло дерево. И никто не узнает где
я погребён… -нервно хихикнул он, пытаясь успокоить
разыгравшееся воображение. Погода начала портиться. С востока
приплыла пепельно-сизая туча. Она расползалась, занимая полнеба.
Первые дождевые капли упали на лобовое стекло автомобиля. Вскоре
дорога, убегая и закручиваясь, привела его в Блеквуд… Мужчина
проехал по большому мосту и очутился на одной из улиц…
- М...да. Не радостное место. - протянул Джонатан.
Заброшенные дома смотрели на него угрюмой чередой. Он и сам не
заметил как добавил скорости. Машина то и дело подскакивала на
разрушенной мостовой. Пустынно и тихо, только слышно как плачет
дождь и позвякивает одинокий колокол.
Вскоре мужчина выехал на лесную дорогу:
- Ух! - выдохнул он с облегчением, доставая платок и
вытирая пот. Проехав ещё немного, музыкант успокоился, пеняя свою
слишком чувствительную натуру. Быстро темнело... Он включил фары.
Только высвечивалась пустынная дорога и редкий кустарник по
сторонам. Из болот тянется туман. Где-то не далеко, в темноте,
прокричала птица и снова стало тихо. Армстронг открыл окно и
вдохнул лесной воздух, наполненный сыростью, вырывающий его из
душного салона. Мужчина всё также продолжает напевать «Дорогую
Мери» подрагивающим голосом. Здесь всё погружалось во мрак
столетних деревьев, которые то и дело мелькали за окнами
автомобиля. Они, либо стояли угрюмыми истуканами, либо сливались в
сплошные мрачные громады, тонущие в тумане. Ни один листок не
шевелился… - Мери! Вернись ко мне, Мери! - громко пел Джонатан,
дабы разрушить эту угнетающую тишину, давящую на него со всех
сторон.
Внезапно, прямо перед самым капотом, что-то мелькнуло в
лучах фар и исчезло во тьме. Мужчина резко нажал на тормоза и
остановился, едва не впечатавшись в руль, который судорожно
продолжал сжимать. Армстронг сомкнул глаза, считая до десяти и
пытаясь успокоиться. Наконец он открыл дверцу и очутился снаружи
салона. Погода окончательно испортилась и лил дождь. Мужчина
посмотрел вперёд, на освещаемый фарами участок дороги…