- Зло станет правдой, правда — злом… - прошелестел
знакомый голос у него в голове. Нойманн сел на кровати, вглядываясь
во тьму. Как вдруг до его уха донёсся едва уловимый, повторяющийся
шум... Отто встал на пол. Он вытянул револьвер и, крадучись,
подошёл к двери. Слегка отворив её,мужчинавыглянул.Кто-то стучал дверным молотком...
Скрипнули половицы и старуха со словами:
- Иду, иду… - спустилась вниз. Она открыла дверь и вышла
наружу, оставив её незапертой. Теперь Нойманн мог слышать только
разговор.Женщинао чём-то громко
спорилас неизвестнымии
через несколько минут в гостинуюзашлочеловек восемь. Мери зажгла свечи и теперь священник мог
видеть дрожащие, вытянутые тени.
- Где он? - спросил кто-то из толпы.
- Я не понимаю о чём вы говорите? - пожав плечами,
пробормотала женщина. Было очевидно, что она врёт.
- Его видели сегодня днём. Хватит нам лгать, старая карга!
- ответил ей взбешённый голос.
- Послушайте… - Мери загородила собой проход, ведущий на
лестницу.
- В сторону! - кто-то из незнакомцев оттолкнул её и
старушка упала на пол:
- Богом вас молю, не трогайте его! - взмолилась женщина. -
Он ни в чём не виноват! - разрыдалась она.
Вначале священник хотел выйти и защитить несчастную, но
равновесие сил было явно не в его пользу. Нойманн почувствовал как
события набирают не благоприятный для него оборот. Его дыхание
сбилось, сердце наращивало темп. Мужчина, распахнув окно, окинул
взглядом открывшийся вид. Прямо перед ним раскинулось озеро, как
чёрное зеркало. Ветер не беспокоил его лона. Дождь прекратился и
стало тихо... Сразу за озером - хмурый, дремучий лес, карабкающийся
по склону холма. Мысль, прыгать в ледяную воду, Отто не
понравилась. Он посмотрел по сторонам и, заметив лестницу по
которой плёлся дикий виноград, полез вниз. Опасения оправдались,
доска, на которую священник поставил ногу, треснула. Если бы он не
ухватился руками за верхнюю планку, то скорее всего полетелна землю. Сердце, ойкнув, подпрыгнуло к самому
горлу. Перед глазами немного потемнело...
- Ух ты! Хорошо, что я воспитанный человек и не употребляю
нецензурную брань… - осторожно Нойманн спустился и, скользнув тенью
вдоль дома, завернув за угол. Заметив на дереве чернеющее дупло,
полез туда, прячась в него. Отто затаился, боясь даже дышать. В
окне спальни, где он только что был, зажёгся огонь. Люди осмотрели
всё вокруг и через некоторое время покинули дом, мелькая тёмными
силуэтами…