Относительно недавно судьба свела меня с Семеном, потому
как до моего появления он добивался расположения Аглаи, излишне
настойчиво, на мой взгляд, но в целом безуспешно. Апофеозом его
жениховства была попытка побить меня в компании то ли друзей, то ли
помощников, закончившаяся полным фиаско. С тех пор мы пару раз
виделись в городе, я с Семеном вежливо здоровался, но он почему-то
багровел, сопел и отворачивался. Но сейчас услуги Семена никому не
требовались, так что вспомнил я о нем исключительно по
ассоциации.
А вот тот самый хлопчик, что тогда выманивал меня с
танцулек, сидел в зале, в дальнем от меня углу, и пил пиво из
высокой кружки, болтая с каким-то грузным дядькой с соломенной
бородой. Словно подражая своему нанимателю, или кем там ему
приходился Семен, хлопчик сделал вид, что меня не узнал. А нос,
кстати, у него с тех пор кривоват весьма, сильно я ему приложил. Ну
и ладно, не жалко, впредь наука.
Пришли мы вдвоем с Иваном, мне все же опытный советчик
нужен. Весь экипаж "Чайки" собрался за большим столом у самого
входа в кабак, под большим штурвальным колесом, висящем на стене.
Со мной поздоровались, но по делу никто не говорил ни слова, и
вообще говорить начали после того, как кабатчик - суетной
блондинистый парень лет двадцати в красной рубашке, не притащил и
не расставил кому сидр, а кому пиво. Потом Игнатий солидно
приложился к своей кружке, отер бороду, и лишь затем
заговорил:
- Алексий, ты вот нам всем скажи: тебе на яхту экипаж
нужен?
- Нужен, - подтвердил я.
Экипаж переглянулся, молча покуда.
- Мы вот готовы в новый наем пойти, - сказал Игнатий,
откинувшись и сложив руки на животе, - но всем экипажем, от первого
до последнего человека, значит. Согласен?
- Согласен, - кивнул я тоже максимально
солидно.
- Тогда по жалованию, - перешел он к главному. - Поскольку
судно у тебя экспедиционное, а значит, что без проблем нам не
обойтись, плати от ставки, какая на "Чайке" была, в полтора раза,
значит. Как?
Про это я знал, мне еще Иван-моторист разъяснил несколько
дней назад. Работа на приватирах и вправду суматошней и опасней, да
и походы длятся дольше, так что моряки просят за свою службу
больше. По факту, то, что сейчас происходило, представляло собой
скорее некий ритуал, нежели переговоры, потому что и зарплаты, и
условия, все было сторонам известно. Требовалось лишь только все
это вслух произнести и вслух же подтвердить, а потом на бумагу
переписать.