Встречи постепенно сошли на нет. Андрей собирался позвонить, но отложил на следующий день, потом ещё на день, а потом махнул рукой. Маша не напоминала ему о своём существовании. Когда они сталкивались в институте, с деланным оживлением принимались расспрашивать, «куда пропал?», «почему не звонишь?», болтали о пустяках, хватаясь за малейшую возможность, чтобы закончить тягостный разговор. Потом стали просто холодно кивать друг другу.
Андрей почувствовал дуновение свежего ветра, однако, с кем бы ни познакомился, никто его не устраивал. Цинизм куда-то подевался, не нужны были сеансы секс-общения, захотелось отношений. Он вдруг подумал, что нелепо и пошло без истинного чувства заводить знакомство, и каждую кандидатку стал рассматривать, как потенциальную невесту.
Примерно через полгода после их последнего свидания Андрей встретил Машу в областной больнице. Им нужно было идти в одну сторону, и десятиминутный вакуум они заполнили обычной болтовнёй. «У вас какой цикл?» «Что, пропедевтика у вас проходит в третьей больнице?» «А у нас тут, в областной» «Говоришь, Квартовкина – вредная? А по-моему, отличная тётка». «Что, не выспался на дежурстве, и не успел пообедать? Да… лучше переесть, чем недоспать…»
Оценивая расстояние до трамвайной остановки, Андрей прикидывал, о чём ещё поговорить. Там, в трамвае, будет полно однокурсников, которые разбавят их с Машей унылый тандем. Неожиданно остановившись возле красной «ВАЗ 2108», она сказала немного виновато:
– Вот… Я поехала… Что, подвезти тебя…
– Давай, – равнодушно ответил он, с удивлением отметив, что ревнует её и завидует тому, кто подарил ей эту машину.
– Мишаню раскрутила на тачку, – сказала она, словно прочитав его мысли.
И пояснила с лукавым простодушием:
– Ведь надо как-то прорываться в реальный мир материального благополучия.
Он молчал, тогда она добавила, посигналив охраннику на выезде, чтобы тот открыл ворота:
– Жизнь – борьба. Чьи это слова? Чёрт, забыла.
– Хочешь об этом поговорить? – вдруг вырвалось у него.
– Ну, допустим. Ты же молчишь.
– Ты одним оружием прорываешься, я – другим. Мы с тобой не братья по оружию, – сказал он раздражённо.
Долгое время они ехали молча. Когда проезжали под железнодорожным мостом, Маша тихо проговорила:
– Думала, это у меня одной. Тебе тоже трудно говорить со мной?