– А куда мы пойдем – это не твое дело! Ты что? Ты еще нашему богу – бя! Вот ты что, паренек!..
– Я? Ладно! – воскликнул Яков вслед ей. – Па-аагоди… Я тебе покажу! Ишь ты какая…
Он поворчал еще немного и заснул с пьяной, сытой улыбкой на раскрасневшемся лице.
Василий воткнул в песок три багра, соединил их верхние концы, набросил на них рогожу и, так устроив тень, лег в ней, закинув руки за голову, глядя на небо. Когда Мальва опустилась на песок рядом с ним, он повернул к ней свое лицо, и на нем она увидела обиду и недовольство.
– Что – мало рад сыну-то? – спросила она, засмеявшись.
– Вон он… смеется надо мной… из-за тебя!.. – угрюмо сказал Василий.
– Ну? Из-за меня? – лукаво удивилась она.
– А как же?
– Ах ты, жалкенький! Что же теперь? Не ходить к тебе, что ли? а? Ну – не буду!..
– Ишь ты, ведьма какая! – укорил ее Василий. – Эх вы, люди! Он смеется, ты тоже… а вы мне самые близкие! За что же смеетесь? Черти! – Он отвернулся от нее и замолчал.
Мальва, обняв руками колени, тихонько покачивала корпусом, рассматривая зелеными глазами сверкающее, веселое море, и улыбалась одною из тех торжествующих улыбок, которых так много у женщины, понимающей силу своей красоты.
Парусное судно скользило по воде, как большая, неуклюжая птица с серыми крыльями. Оно было далеко от берега и шло еще дальше, туда, где море и небо сливались в синюю бесконечность.
– Что молчишь? – спросил Василий.
– Думаю, – сказала Мальва.
– Про что это?
– Так, – повела она бровями и, помолчав, добавила: – Сын у тебя – молодец парень…
– А тебе что? – ревниво воскликнул Василий.
– Мало ли что…
– Ты смотри! – окинул он ее суровым взглядом, полным подозрения. – Ты не дури! Я хотя и смирный, но ты меня не дразни, – да!
Он стиснул зубы и сжал кулаки, продолжая:
– Ты сегодня сразу, как приехала, играть начала что-то… Я еще не понимаю этого… ну, смотри, пойму, неладно тебе будет! И улыбочки у тебя этакие… и всё такое… Я тоже с вашей сестрой умею обращаться…
– А ты меня, Вася, не пугай… – равнодушно и не глядя на него попросила она.
– То-то! не шути же…
– А ты уж не стращай…
– Я и взбучку дам, коли баловать начнешь… – грозил Василий, озлобляясь.
– Бить станешь? – обернулась она к нему, с любопытством глядя в его взволнованное лицо.
– А что ты за графиня? И вздую…
– Да я тебе что – жена, что ли? – вразумительно и спокойно спросила Мальва и, не дожидаясь ответа, продолжала: – Привыкши бить жену ни за что ни про что, ты и со мной так же думаешь? Ну, нет. Я сама себе барыня, и никого не боюсь. А ты вон – сына боишься: давеча как заюлил перед ним – стыд! А еще грозишь мне!