Монахи с места в карьер проверили нас на «патер ностер» и «кредо
ин деум патрем омнипотентем» но это дело мы уважали и знали
назубок. Я им сразу еще и «Домине» пропел из будущих напевов -
сразу по глазам увидел, прониклись, еще бы не прониклись, там
мелодия цепкая. Слов оригинальной песни никто не знал, Костик
вспомнил прикольный хит, но слова предложил классические: «Domine
Deus Omnipotens in Cuius Manu Omnis Victoria Consistit», сразу
перевел как «Господь Бог Всемогущий, в руках чьих находится
вся победа». Это была часть старой английской молитвы,
которая относилась кпериоду предшествующему нормандскому
завоеванию. Вот и славно. Нам всякие древности нужны, чем древней -
тем лучше. Нам не страшно показаться простоватыми странниками из
тьмутараканского захолустья.
Монахи подобрели к нам, наверное услышали по словам, что мы
никакие не англичане, не французы и не испанцы, а какие-то
замызганные старомодные католики.
Ринат больше слушал, чем говорил, я вовсе изображал из себя
жизнерадостного недотепу. Монахи хотели вернуть нам вещички
бандитов, но мы отказались, хоть кожаные сумки выглядели прикольно.
Они цеплялись к ремням и свисали сзади на задницу, забавные поясные
сумки - наверное, они назывались «напопники».
Когда кушали, а от угощения мы не отказались, я восторгался
хлебом - жуткая дрянь темного цвета, овес и рожь - наотрез
отказался от вина, выпросил пустую деревянную баклажку и сгонял к
ручью за водой. Ринат оскоромился, похвалил вино, сказал, что на
севере очень плохо с вином, но братья варят пиво. И с хлебом плохо,
и вообще - жизнь тяжелая, но вся жизнь есть страдание, и страдать
надо молча, ибо нефиг.
В городе Порту было интересно. Мы устроились в одной церкви, в
монастырь нам не надо было, на временное пристанище нас устроили к
церкви, где нам выделили по комнатушке, и нашли работу по
хозяйству.
Ринат быстро выяснил главное: нас на семьсот лет закинуло -
сейчас был тысяча четыреста восемнадцатый год.
В Португалии было спокойно, но и всякого мутного хватало.
Все было славно, пока я не испортил всю малину. А во всем
виновата женщина. В моем случае виновата оказалась
Белочка.
Славная блондинка, с чуть великоватой парой передних зубиков, но
улыбка у нее была классная, и сама она была молодая, цветущая,
изящная, но крепкая всадница, задорница - Белочка-Изабеллочка. Все
бы хорошо. Вот только она принцессой оказалась. Я не сразу понял,
пока мне Ринат не пояснил, что дочь такого графа - это не
графинька, а вообще-то принцесска. Но нам обоим уже плевать было,
мы снюхались! Так это называется у порядочных людей.