Прогрессоры Атлантики - страница 62

Шрифт
Интервал


Галисиец через некоторое время вернулся в Барселуш и поставил крест в благодарность «сеньору Петуху».

Барселуш славился своими мастерами гончарами, глиняные фигурки черного петуха стали делать только в двадцатом веке, но они приобрели известность. Таких же петушков захотели иметь жители окрестных городов. А кончилось тем, что расписной петух стал одним из символов Португалии. Ярко раскрашенные петушки продаются по всей Португалии как символ удачи.


Я узнал церковь, где стоял тот самый крест на удачу, сходил, поклонился, пожелал удачи Деве Марии, где бы она ни была. И отправился хулиганства безобразить и ночной покой смущать. Про серенады я не знал ничего, по ночам в Порту песен не распевали, но если я стану родоначальником новой традиции - это будет круто! Никаких таких пошлостей! Ничего бесстыдного, все пересочинялось изящно и волшебно. Я даже компаньона себе нашел! Заранее отрепетировал партию трубы из двадцати нот с местным мастером - ох, и понравилась ему музыка, но я его уговорил помалкивать в тряпочку, пока не исполним премьеру номера, не надо светиться. Песню для переделки я выбрал отличную, далеко ходить не надо, Битлы были те еще романтики. Их любовные песни потрясают своей гармонией сочетания тонкости и простоты. Вместо «Мишель» начал с «Изабель» и слово за слово подобрал текст. «Изабель, так красива, что ангелы с неба поют для нее». Главный финт был в припеве, в бесцеремонном душераздирающем восклицании: «Я люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя!» - а потом наглый уворот от всех упреков и претензий, «Господи, как я люблю стоять и молиться тебе, рядом с Изабель». Дальше там шла очередная порция на тему «чистая душа, чистая красота, ангелы в слезах, все счастливы, танцуем ламбаду». И вопль о любви к Господу, пусть иезуиты и инквизиторы не привязываются - я пиар делаю, сына Марии я уважаю, честный бог. Кстати, иезуиты еще не появились, школа такого шпионажа станет нашей школой. А вот инквизиция - работала исправно. Мы на самом деле не то, чтобы верили в Христа, но вот понимания, уважения и принятия всей полноты идеи христианства нам было не занимать. В глаза нам было бесполезно смотреть, выискивая ересь. Я вообще тупил напропалую, жаловался на язычников, только верой можно, только верой.

Подкрались мы с Никколой к стенам большого дома, замок, не замок, но неприятная громадина, хоть и украшенная завитушками и статуэтками. Как не украшай доспех воина цветочками, от этого он только нелепей выглядит. Здание сразу говорило: храню покой своих господ. Вот этот покой мы и нарушили. Только на величие гения Маккартни и Леннона можно списать наше спасение от неприятностей. Замки не спят, никогда не спят, даже ночью. За стенами слышны шаги караульных, свет факелов и фонарей мелькает иногда, там стукнуло, здесь пукнуло, не спят охранники.