—
Думаю, Александр сам все понимает, незачем давить на больное и теребить
душевную рану… — вздохнул он. — Если закрыть глаза на жуткое невежество сатрапов,
на их предательство, мой царь, могу заверить, что враги также почувствовали
облегчение и увидели свой шанс вернуть утраченное. И первым среди них стали
проклятые арабы, которым на пиру была отвешена звонкая пощечина в виде казни
послов! Это еще один факт, который подтверждает правильность и дальновидность
отданного тобой приказа на пиру.
— Аравийцы не станут
сидеть сложа руки, — ухмыльнулся Пеквест. — Если ты хочешь иметь в регионе
сильный флот и увеличить там наше присутсвие, тебе придется стереть их с лица
земли, всех до одного!
Слова полководца
вызвали приступ кашля у Аристотеля, подавившегося маслиной. Я, кстати,
сознательно не читал сообщения, которые старик шлет мне в чат. Понятно, что
Аристотель не питал никаких симпатий к сидящим тут полководцам, а мне хотелось
посмотреть, ну или по крайней мере попытатсья посмотреть, на разворачивающуюся
ситуацию незамыленным взглядом – без чьих либо комментариев и навязчивых
мнений.
Поэтому
я молча слушал, переваривая информацию. Ясное дело, что я ничего не понимал. Наместники,
сатрапы, внешние враги... В потоке обрушившейся информации главное остаться на
плаву, вычленить нужное, а потом уже делать выводы.
— Еще
раз, повторите для особо одаренных – почему моему народу не сказать, что я жив?
По
мне, так стоило объявить, что Македонский жив, как все становилось на свои
места. Возвращался правитель единоличник, долгие годы державший в железных руках
власть. Угоманивались сатрапы и наместники, притихали враги, которые будут
вынуждены засунуть свои военные планы себе же в жопу.
— Точка
невозврата пройдена, Александр, — заметил Антипатр. — Теперь никто не поверит в
подобный взброс.
— Волнения,
новые расколы. Нужно ли нам это? Нужно ли, чтобы такие воскресшие Александры
стали появляться по разным уголкам Империи? Самозванцы? — спросил Архон. — Ты
же понимаешь, что большая часть населения даже не знает, как выглядит их царь.
Возразить
было нечего. Я, признаться, забыл, что в Древней Греции нет телевиденья,
интернета и даже газет. Мою рожу действительно могли не видеть, а ушлы дельцы
запросто выдадут себя за царя.