Ты находишься в игровой зоне
«Древняя Греция»
Твео тело попал в Александра
Македонского.
—
гениальный полководец и царь одной и величайших мировых держав древности из династии Аргеадов
—
последовательно подчинил себе Персидскую державу, Сирию, Палестину, Египет и задумался о завоевание всего МИРА.
—
Умер в возрасте 32 лет и после
смерти огромное государство распалось, разделенное между бывшими полководцами царя — диадохами.
А что было бы, если легендарный
царь не умер?
Это твой шанс сохранить империю
изменить мир!
Я хмыкнул выслушав
сообщение. Прикольно. Разберемся. В этот момент скрипнула дверь. Ноздри уловили
едва различимый запах жженной лаванды, перемешенный с другими травами,
незнакомыми, но приятными.
На противоположной
стене у изголовья кровати висело зеркало в аккуратной бронзовой оправе. В отражении
мне удалось разглядеть зашедшего. Травы жег сгорбленный старикан. Он держал в
дрощащих руках небольшую чашу, из которой шел тот самый приятный аромат. Бритый
налысо, подпоясанный белоснежной простыней, наряд, который я уже видел раньше,
Хитон — это прямоугольник из ткани примерно
метр на два метра.
Распространенная одежда мужчина в Древней
Греции.
Ткань сложена пополам по вертикали и сколота
фибулами на плечах, а на талии подпоясана.
Старик что-то причитал
в полголоса, мямля слова беззубым ртом, то и дело цокал и хрипло кашлял. Могло
показаться, что кашель провоцирует аромат жженной лаванды, но старик с
удовольствием вдыхал тонкую струйку дыма из чаши в своих руках. Он держал в
руках здоровенный меч и с важным видом помешивал тлеющие в чаше угольки.
Продолжая нехитрую процедуру, он двинулся вглубь комнаты.
Я не стал ждать, когда
он порешает меня вот этим вот мечом и вышел ему на встречу, прихватив статуэтку
со стола, чтобы в случае надобности двинуть железякой старому по голове.
- Че те надо, дед? –
спросил я.
Незнакомец, по-старчески
кряхтя, остановился и с недоуменным видом уставился на меня. Его лицо от
удивления вытянулось.
- Александр…
Старик растерялся и расстерялся
настолько, что даже перестал помешивать угольки в чаше. Мне показалось, что он
пошевелил мечом и я в следующим миг съездил наотмашь бронзовой статуэткой по
бритой голове старика, угодив в ухо. В воздух взметнулась чаша с угольками,
которую старик не удержал в дряблых руках, ноги, сделавшиеся ватными,
подкосились, а тело грузно рухнуло на пол.