Но был доволен как слон. А почему бы и нет? Я ведь не
кровожадный отморозок.
Точнее, не так. Если уж разбираться с собой до конца, то с
момента своего попадания в этот пусть и не лучший, но очень даже
забавный мир я еще не встретил ни единого существа, которое в моих
глазах заслуживало бы смерти. Монстров в расчет можно не брать. Они
ползают на своих территориях, роняют из себя разные штуки, прямо
как свои аналоги из какой-нибудь компьютерной игры, в общем, не
тянут они на полноценных живых существ. А вот все прочие, включая,
кстати, и разумных демонов, у меня никакой кровожадности не
вызывают. А при моих удвоенных характеристиках получить
гарантию, что я, при небольшой осторожности, никого
насмерть не зашибу – это просто гора с плеч.
Да и, откровенно говоря, окружающие меня девичьи попки, часто
бывающие чересчур хитрыми задницами, то и дело просят шлепка, а вот
выдать ранее столь ими желаемое, я не мог – уж больно лютые
постэффекты были. Зато теперь – никаких проблем! Так что ура,
товарищи, однозначно ура. Или нет? Никак не определюсь. Всё-таки,
иметь возможность с удара или исцеления парализовать колоссального
крокодила, хоть и на несколько секунд…
Хотя, что думать, если поезд уехал без всякого спросу?
С «Врагом всего святого» было сложнее. Особенностей у титула
было аж три. Первой было то, что любое активное использование сил с
божественной примесью в десяти метрах от меня просто не работало.
Матильде требовалось оттащить Саяку и Тами на указанное расстояние,
чтобы обвешать своими благословениями, и те уже, при приближении ко
мне, спокойно работали, так же как и «благословленный жезл
плодородия», лежащий в моем инвентаре. Это была скорее хорошая, чем
плохая новость – просто потому, что с утратой Пошлости мой старый
титул «богопротивного» становился совсем неэффективным. Вторым было
узнанное нами из описания – теперь мне нельзя было входить на
территорию храмов и иных образований, посвященных конкретному богу.
Вот они уже, эти самые образования, моментально дохли – вся
святость улетучивалась, все иконы становились картинками, а все
идолы простыми фигурами. Не допускать меня в такие места было
частью задания Матильде Шлиппенхофф, о чем меня девушка и
предупредила.
Третьей же особенностью титула был он сам. Олифей Луун так
трясся в моем присутствии именно из-за «врага всего святого». Титул
производил на разумных нехорошее впечатление. Интересно, с чего
бы?