Юродивый ступал неслышно своими босыми ногами, как кошка к мышиной норе, издали перекрестил спящую, приблизился к самой постели и еще неслышнее приподнял покрывало с тела больной и прикрыл им всю ее до самой шеи. Девушка продолжала спать, дыша ровно и спокойно. Юродивый, казалось, боялся взглянуть ей в лицо и опустился на колени на пол. Напряженно глядя куда-то вдаль, словно бы сквозь потолок и стены, он созерцал невидимые, но ему доступные предметы или видения и беззвучно шевелил губами. На изрытом морщинами лице его выразилось такое скорбное и страстное моление, что, казалось, вся душа его трепетала и рвалась из тела туда, куда неслась его мысль. Вот-вот, казалось, закричит он от боли или грохнется об пол как бесноватый. Но вдруг он заплакал и, замотав косматою головою, припал лицом к полу. Долго лежал он так...
«...Тивик! Тивик! Ти-и-вик!»– под окном противикала ласточка.
Спящая открыла глаза и не шевелилась. Ласточка опять тивикнула. В келейное окошко глядели зеленые ветви ели. Девушка, не шевелясь, казалось, припоминала что-то. В глазах ее не виделось ничего горячечного, они смотрели ясно и спокойно. Скоро девушка увидела распростертого на полу юродивого и повернула к нему голову. Тот поднял заплаканное, изумленное, радостное лицо и широко перекрестил больную.
– Как хорошо мне... Легко таково, – прошептала девушка.
– Слава Богу! Слава Богу! – радостно дрожа, так же тихо проговорил юродивый.
Девушка помолчала. Она оглядела потолок, стены, как бы первый раз видя все это. По полу разбросана была свежая трава с незавядшими еще цветами, и у стены стояли зеленые ветки, как на Троицу.
– Это я в раю? – робко спросила больная.
– Да, твоя чистая душенька в раю, дитятко, – так же робко отвечал юродивый.
Девушка задумалась. Потом снова стала осматриваться.
– Как хорошо тут.
Она помолчала и в недоумении посмотрела на юродивого. Тот с любовью глядел на нее.
– А где же ангелы? – спросила она все так же тихо и робко.
– Ангелы Божьи, дитятко, над тобой витают.
Она осмотрелась.
– Я не вижу их, дедушка.
Тот молчал, тихо молясь.
– А яблочки золотеньки?
– Пожди мало, дитятко, увидишь.
– И святых увижу?
– Увидишь, увидишь.
«Ти-вик... ти-вик», – за окном.
– Это касатушка?
– Касатушка, милая.
Девушка снова огляделась. Она искала кого-то.
– А матушка где? – спросила она, как бы только теперь вспомнив это.