Это крах – заработка, труда, всего!
Слышится сигнал обратной связи – противный скрежещущий
звук, и в «эфир» врывается Толя, которому каким-то образом удалось починить
динамик.
- Ты чего бля учинил?! Хочешь, чтобы меня под монастырь
подвели?! Башку откручу! Верни все взад!
Голос Толи вибрирует, то делаясь громче, то становясь едва
различимым и фоня так, будто доносится из-под толщи воды, а порой вовсе
принимает металлический тембр и делается неузнаваемым. Но одно ясно наверняка –
Толя не шутит, он действительно свернет мне башку. У этого человека обещания
никогда не расходятся с делом.
Я молчу, понимая, что серьезно попал. Но ничего не могу
изменить – такова жуткая реальность, воссозданная программой. Молчу и
лихорадочно перебираю все возможные комбинации, которые позволят прекратить
незадавшуюся с самого начала реконструкцию.
С головой уйдя в размышления, боковым взглядом вижу, как
один из нападавших вдруг останавливается, хмурится и с мечом наперевес
бросается в сторону «зависшего» аватара. Шкала идентичности вдруг подскакивает
с 99,3 до 99,9 процентов, а потом цифры вовсе показывают все 100%.
Что пошло не так?
Что? Я уже не понял – клинок врага
вспарывает мое тело между ребер. Исчезает консоль, исчезает интерфейс,
перестаёт откликаться система. А потом исчезает сам мир.
***
- Не живой, кажись?
- Кажись, давай проверим.
- Проверяй, мне его трогать боязно.
Слышу голоса отчетливо, но разговор идёт не сначала. Так
бывает, когда засыпаешь под работающий телевизор – голоса идут фоном, и ты не
придаешь им никакого значения. Болтают о чем-то, а о чем – какая к черту
разница, тебя это не касается, ты спишь. В отличие от телевизора, не
«затыкающегося» до тех пор, пока не нажать кнопку power на пульте, эти двое
сами замолкают.
Я снова начал проваливаться в сон, как вдруг почувствовал
прикосновение – что-то коснулось моего плеча. Сначала легонько, аккуратно, а
затем, после того как я никак не отреагировал – сильнее, причем настолько,
будто в плечо со всей дури съездили арматурой. Тут уже волей неволей, но
пришлось открыть глаза и проснуться. Продолжили говорить.
- Дохлый же, говорю.
- Твоя правда.
И после паузы, позволившей мне окончательно очухаться:
- Извини, вижу, что славянин, что наш, но жечь тебя не
досуг, время такое. А вот ты чем богат – поделись, всяко тебе не пригодиться
теперь.