«Слушай, ты должен ко мне приехать! Увидишь весь концерн!»
Вот я ему сейчас свою университетскую карточку дам, а он мне в ответ свою, вот имя и обнаружится. Я порыскал в карманах, но карточки не нашел. Он тоже в этот момент рыскал в карманах.
«А что за концерн?» – осторожно спросил я.
«Как, ты не слышал о моем концерне?! – изумленно вскричал он. – Да о нем „Нью-Йорк таймс“ писала!»
«Ну, прости, значит, я пропустил».
«Да о нем все американские газеты писали!»
«Да ведь не каждый же день».
«Что не каждый день?»
«Да я газеты-то мало читаю».
«Короче, старик, приезжай!»
Мы так долго друг друга шутливо называли «старик», что не заметили, как юмор этого обращения испарился. Теперь уж впору, шутки ради, называть друг друга «юнец».
«В общем, я за тобой машину пришлю. Увидишь, что мы тут творчески живы и на широкую ногу, между прочим. Ну, давай свой адрес!»
«Да зачем?»
«Да я за тобой машину пришлю!»
Я дал свой адрес, и мы расстались. Между прочим, подумал я, и он ведь меня ни разу не назвал по имени. Может быть, и он меня, несмотря на телевизионную известность, не совсем вспомнил? Может быть, думает сейчас: вот этот, который на телевизоре-то, который то ли уехал, то ли его уехали, писатель-то из нашего поколения, ну, известнейший-то, Максимов-то, ну, Войнович, что ли, в общем Олег-то, как его звать?
Вернувшись домой, я все значки, брелоки и жетоны, все проспекты и буклетки того концерна «Глоб-Футурум» забросил в ящик стола и начисто забыл об этой встрече. Ближе к вечеру, однако, в дверях раздался резкий звонок, и в квартиру была впущена малоприятная личность мужского пола, евразийской этнической принадлежности и несколько шакальего вида.
«Я за вами, – сказала личность. – Собирайтесь!»
«Это как же понять?» – удивился я. Хоть власть тут нынче и не совсем красная, а все-таки, как видим, и старая гэбуха функционирует. У этого, впрочем, гэбушная основа была сильно затемнена явной принадлежностью к так называемым нынешним «структурам»: бобрик волос, темные очки, «треник» из шелка-сырца и поверх здоровенная кожаная куртка, все вместе – униформа дельцов из малых и средних бизнесов. Новая революция тоже приходит в кожаных куртках, правда, несколько иного покроя, чем те, о которых Илья Сельвинский писал: «Большаки, кожаные куртяки, энергично фукцируйте!»