Сейчас я постараюсь спокойно поговорить с ним и хотя бы попробовать узнать, почему он выбрал именно меня. Возможно, в этом и кроется путь к моему спасению.
Закончив приводить себя в порядок, глубоко вздохнула, успокаивая расшалившиеся нервы, и пошла на встречу с мужем. Предстоящий обед виделся мне очередным сражением, хоть я и уговаривала себя, что в этот раз не буду перечить, вовсе была не уверена, что смогу удержать язвительные фразы или глупости, что, наверняка, будут рваться с моего языка.
На удивление, в столовой Шайлара не оказалось. Сначала я облегченно выдохнула, а потом возмутилась! Я только решилась на попытку разговора, и даже не опоздала, как он и просил, а лорд Навьер не почтил меня своим присутствием.
Открылась дверь, и в столовую вошёл дворецкий, Жимшавир, кажется. Он поклонился мне и сказал:
— Миледи, лорд Навьер отбыл по срочным делам и просил передать вам, чтобы вы обедали без него. Возможно, дела займут его на пару дней, но беспокоиться не о чем. Он удвоил вашу охрану на ночное время, для вашей же безопасности. Прикажете подавать обед?
— Д-да, пожалуй, — растерянно выдала я, лихорадочно размышляя, как можно повернуть отсутствие огненного в свою пользу.
То, что Шайлар уехал именно сейчас - несказанное везение! Мои шансы на успешный побег стремительно взлетели, заставив счастливо улыбнуться.
С аппетитом поела, несмотря на недавний перекус, и направилась к себе. Охрана всё так же сопровождала меня до покоев, но в этот раз молча. Видимо, заметили, что я не настроена вести беседы. Плохо. Слишком проницательны.
— Казир, — обратилась я уже привычно к воину, — а зачем, кстати, моему мужу понадобилась комната с решётками на окнах? Неужели такую “роскошь” приготовили специально для меня?
— Что вы, миледи, — мужчины переглянулись и продолжил Айшар, — Когда-то эта комната принадлежала лорду Навьеру. Я сам ещё был тогда мальчишкой, но прекрасно помню, о чём говорили слуги. Наш господин с детства обладал потрясающим по силе даром, но его стихия была угрозой окружающим до тех пор, пока он не сумел полностью подчинить её себе. Именно в этих покоях лорд Навьер провел своё детство и большую часть юности.
В глубине души у меня заворочалось чувство, очень похожее на сочувствие. Нет! Прочь, прочь, сантименты! Я не хочу его жалеть! Не хочу и не буду! Но… Как же одиноко, ему наверное, там было, как страшно и больно от осознания, что его все боятся, заперли в клетке, как зверя, хоть и для общей безопасности. Навещали ли его? Поддерживали ли?