Люди любят упрекать. Всех и все, что не желает прогибаться под систему их же стереотипов. Они грызут ногти и локти, искренне веря, что их манипуляции и попытки посадить тебя на цепь останутся не только незамеченными, но и принесут свои плоды, для успокоения низменных порывов гнилой души.
И я кричу, пока в легких не исчезает воздух, не падаю бессильно на колени, задыхаясь от нахлынувших слез. Я даже не стираю их, позволяя им струиться по разгоряченным щекам. Ладони безвольно лежат на коленях. Внутри пустота и бессилие.
Я не знаю, сколько времени проходит, прежде чем наконец прихожу в себя. Понимаюсь, едва покачиваясь, и вытираю руками щеки. Хлопнув ладонями по карманам, понимаю, что в спешке забыла телефон дома. А ведь так хочется сейчас позвонить Артему и сказать ему о том, какой же он говнюк.
Может, и к лучшему, что я такая вот растяпа. Теперь появилось дополнительное время, чтобы хорошенько подумать, что сделать и как, чтобы парень не догадался, как сильно он меня задел. Да что там задел – унизил, смешал с грязью и вытер ноги. И это еще слабо сказано.
Поворачиваюсь и натыкаюсь на отрешенный взгляд Матвея, который стоит в паре метров, прислонившись плечом к дереву. Руки скрещены на груди, и на лице хмурое, я бы даже сказала – мрачное выражение.
– Давно ты здесь? – опуская глаза, спрашиваю тихо.
Матвей молчит, лишь уверенно делает несколько шагов вперед, подходя ко мне вплотную. Я не успеваю опомниться, как оказываюсь заключенной в объятия. Чувствую, как он бережно проводит рукой по моим волосам, и утыкаюсь носом ему в грудь. В горле ком, и на глаза вновь наворачиваются слезы.
– Плачь, – говорит он, прижимая меня к себе. – Кричи, можешь ударить меня. Делай все, что облегчит твою боль.
И я послушно всхлипываю пару раз, а после, как маленькая девочка, даю волю эмоциям и вою навзрыд. Матвей продолжает гладить меня по голове, едва ощутимо покачивая меня в своих объятиях.
Я чувствую себя защищенной. От него исходит тепло, которое проникает в меня, согревая изнутри и немного притупляя боль. Поднимаю руки и просовываю под куртку, чтобы сомкнуть их у него за спиной. Прижимаюсь сама, забыв о том, что совсем недавно желала спрятать свою слабость от всего мира.
Рукам тепло, и я наконец согреваюсь. Постепенно высыхают слезы, на смену которым приходит чувство усталости и пустоты. Хочется вот так заснуть, пока Матвей гладит меня по волосам, и проснуться в новом мире, где нет предательства и боли, а есть лишь любовь, доверие и искренность.