Маня не отдернула ее, и Саша Николаич поцеловал еще раз, смелее.
Но в это время в окно раздался стук. И Маня и Саша Николаич вздрогнули и отстранились друг от друга.
Саша Николаич быстро подошел к окну и отворил его. На улице стоял человек в ливрее.
– От графини Савищевой! – сказал он.
Саша Николаевич вздрогнул и спросил:
– От графини Савищевой? К кому?
– К барышне, что платья шьют.
– Пустите, это ко мне! – отстранила Маня Сашу Николаича от окна.
А на него сразу как туча надвинулись вчерашние сомнения, когда он увидел теперь, что Маня имеет сношения с домом Савищевых.
– Хорошо!.. Скажите графине, что завтра будет готово!.. – проговорила Маня и, отпустив лакея, невозмутимая и спокойная, вернулась к своему месту и села.
– Вы знаете графиню? – с трудом переводя дух спросил Саша Николаич.
– Да, я работаю для нее.
– А сына ее… сына… вы знаете?
– Знаю.
– Нет, это невыносимо! – воскликнул Саша Николаич. – Я так не могу!.. Вы знаете, вчера мне показалось, что я видел, как вы выходили с ним из ресторана.
– Я?!..
– Да, да! Вы!
– Какой вздор! – воскликнула Маня, взяла работу и стала шить.
«Да, это вздор, нелепость! – замелькало у Саши Николаича. – Я с ума сошел! Этого же не может быть!»…
В виски у него застучало, грудь стала тяжело и нервно подниматься, голова закружилась и он, сам не понимая, что делает, приблизился к Мане, опустился на колено, схватил ее руку и залепетал:
– Простите!..
Своей руки у него Маня опять не отдернула…
Опять собрались у Агапита Абрамовича члены общества «Восстановления прав обездоленных» ровно через месяц. Опять они заседали со своими разноцветными кокардами под председательством седовласого старца.
Крыжицкий дал отчет о том, что Николаев написал расписку, и передал ее председателю.
– А относительно графини Савищевой, – продолжал Агапит Абрамович, – тоже все обстоит вполне благополучно. Ее метрическое свидетельство у меня, и на нем, действительно, сделана подчистка и изменен год рождения.
Он достал из железного сундучка документы графини и тоже передал их председателю.
– Вот это – чистая работа! – одобрил тот.
– Теперь только остается оборудовать расторжение брака графини! – сказал Крыжицкий.
– Легко сказать: «Остается только!» – заметил Голубой. – Но, кажется, сделать это будет довольно трудно; по крайней мере, я наводил справки. Неправильности в метрическом свидетельстве, хотя и дают некоторое основание, но положительного ничего не предвещают.