Перед ним, прямо на темный выметенный
пол поставили жестяной лист, с тремя большими мисками. Густой
наваристый мясной бульон, само мясо, поданное отдельно, нарубленное
крупными кусками и пересыпанное зеленью, тонкие лепешки с кусочками
топленого сала на них. И большой чайник, из носика которого
доносился тонкий незнакомый аромат.
- Ешь, послушник, – маска кивнула
ему. – И слушай рассказ, только не чавкай. Шайны не едят
человекоподобных, не бойся.
- А я и не боюсь, – буркнул пластун,
уже жуя большой кусок мяса. – Это ж фенакодус, а тут вот
хоммут.
- И хорошо, что не боишься. В чайнике
настоящий чай, Ерофей. Ты пил его когда-нибудь? Да что я спрашиваю,
точно же не пил. Откуда он у вас здесь, в вашей крепости, у
отгородившихся от всего остального мира людей. Хотя кое-что у вас
получается, как нельзя лучше. Смотрю на тебя, служитель церкви, и
радуюсь. Вон ты какой, высокий, сильный да могучий. Куда больше
наших кешайнов, не говоря уж про гао. Если монахи в Кремле такие,
то какие же, скажи мне, друг Иван, воины? Молчишь? И правильно
делаешь, я сам тебе могу сказать, какие они у вас там. Ты, если
хочешь, продолжай прикидываться этим, как его… а, да, валенком.
Знаешь, что такое валенки, нет?
Попробуй лепешку скрутить с мясом и
потом запей сразу бульоном. Ну, вкусно? Так и думал, что
понравится. Умеют гао готовить, ничего не скажешь. У вас-то, в
крепости, говорят неплохие быки. Вкусные? Ну, не хочешь, так и не
говори. Я рассказывал тебе про Хана, так?
Отвлекся, ты уж не обессудь, сейчас
продолжу. Мы шли к вам очень долго, иногда мне кажется, что даже
чересчур. Мы Народ, те, кто выжил в Войну, восстановили все, что
смогли. Народом управляет Новая Яса, послушник, или кто ты там.
Согласно ее уложений Хан родился и вырос кешайном, воином Народа,
его мечом и щитом. А я, к слову, хайн, тот, кто решает, судит и
правит. Именно мы ведем Народ вперед, руководствуясь Ясой. А ты,
воин Кремля, корчащий сейчас передо мной комедию, можешь думать,
что хочешь. Судьба твоя решится сегодня и здесь. Какой она будет –
зависит только от тебя.
Хана ударил кривым ржавым куском
железа один из ваших мохнатых друзей, нео. Наш Призрак, тогда еще
просто Храбрый Хан, мог умереть, и должен был умереть. Но не умер,
заставил отнести его к Полю Смерти и вернулся из него, живым и
целым. Только не говорит больше ни слова, даже мне. И еще он стал
намного сильнее, Варсонофий… хотя, какой ты Варсонофий? Как тебя
зовут, воин?