«Надо ждать». – Крысопес явно
принюхивался.
«Есть кто внизу?»
«Двое. Недалеко»
«Подвинься» - Пластун подполз ближе,
осторожно выглянув в проем перед собой. Свет явно шел от
светильников с фитилями, не от факелов, точно. Воздух снаружи лаза
двигался хорошо, пламя от поленьев с пропитанной горючим веществом
паклей дергалось бы из стороны в сторону. Но никаких прыгающих
теней по краю проема, ровный, слегка рыжеватый свет. Так, что там
внизу-то?
Ежели у пластуна рожоного ума
нет
Так никакого и не дашь
Кремлевская поговорка
Людей и верно, оказалось двое.
Высоких, хотя и не особо мускулистых парней, было видно плохо - они
стояли чуть впереди, на каком-то повороте. Один, видно старший,
что-то явно выговаривал подчиненному. Тот кивал головой, стыдливо
опустив ее вниз. Оба со стороны выглядели очень похожими, что Дуная
совершенно не удивило. Как еще сейчас-то, когда стоит видеть
«своего» издалека? Так что и эти ничем от других группировок, банд
и кланов не отличались. Да, люди, одетые в довольно яркие рыжие
балахоны, перетянутые в поясе толстыми ремнями. Цветастые накидки,
наверняка, нужны только для внутреннего использования. Выйди в них
в город и все, пиши-пропало. А здесь-то, в глубине потайных ходов,
самое оно то. Сразу позволит увидеть чужака, издалека, так
сказать.
«Старший» придерживал рукой длинный
кривой меч, практически без ножен, висевший в коротком «кармане»
пояса. У провинившегося караульного оказалось короткое копьецо с
широким наконечником. И не особо маленький кинжал на поясе.
Огнестрельного оружия не заметно ни у того, ни у другого. И то
хлеб. Тот, что ругался, несколько раз при этом дернул головой в
бок. Каждый раз, как это происходило, второй испуганно вздрагивал.
Чего это они, интересно?
Оп… Дунай немного порадовался.
Причина постоянного оглядывания «старшего» куда-то в бок
выяснилась. Вот оно чего… Это же он меняет часовых, не иначе.
Убирает в чем-то проштрафившегося, а тот и боится наказания.
Строго, ничего не скажешь. Да и верно, слишком много зависит от
охраны важных постов. Ну и ладно, давайте меняться, это пластуну
только на руку.Да и замена, если уж прямо говорить, явно
неравноценная. Провинившийся «рыжий» пусть и не богатырь, но
жилистый, эвон как канаты под кожей голых предплечий вздуваются. А
менять пришел, смеху-то, чистый шибздик. Совсем молодой мальчишка,
худой, с кривыми ногами и чересчур рано выросшей в величину
головой, потешно ворочавшейся на тонкой шее. И неопытный, что тоже
верно.