Вот, казалось бы, ночь, да еще и не в
Кремле. Скажи кому из пахарей, что в городе можно даже спать, ведь
не поверит. Ан нет, сейчас-то Дунаю казалось яснее ясного, что
можно не просто поспать, выспаться можно, стоит только захотеть. Ну
чего там, внизу, в домах напротив и в небе особого, что заставит
сторожиться? Казалось бы, все… но все вовсе не так. В доме
напротив, если прислушаться или, еще лучше, принюхаться, затаились
два каких-то мута. Не опасных, один ранен, да хорошо. Запекшейся
кровью, для того, кто умеет владеть правильным ощущением мира,
разит за сотню метров, не меньше. Вормы? Скорее всего, что они,
бестолковые, но и опасные. Да кто знает, может и давешние
Дунаевские знакомцы, как там… Сладкий с кем-то.
- Три нефритовых корня Хуурматта тебе
в одно место! – Ругнулась девушка, сдув черную прядь, упавшую на
глаза.
- Чего? – покосился в ее сторону
пластун. – Три чего?
- А! – отмахнулась Айгуль. – Следи,
за округой, светлобородый.
Дунай пожал плечами и продолжил
следить. Девушка перестала теребить его руку и завозилась с чем-то
металлическим. Пару раз звякнуло в темноте. Пасюк нервно и неровно
дернулся в полудреме. Напарник пластуна мог спать так часами, лишь
бы время и место позволяли. Чутко, всегда настороже, готовый
рвануть с места в сторону и вцепиться во врага. Сейчас, положив
тяжелую башку на бедро Дунаю, Пасюк спал относительно спокойно.
Пластун погладил жесткую шерсть, ставшую совсем уж непотребно
грязной, и опять начал прислушиваться да принюхиваться.
Ага, слышно - как возвращается часть
ватаги сектантов, несолоно хлебавши. Не, а что они там себе
думали-то, а? Прямо-таки раз, и нашли беглецов, покрошивших в
капусту немало их соплеменников. Куда там, держите карман шире,
рыженькие, не по вашим зубам пришлись Дунай со товарищи. Так, идут
пятеро, трое тащат так ими любимые копья, устали, древки задевают
землю, стучат. А еще у двоих, судя по всему, что-то вроде сетей,
изредка шуршат, свисая с плеч. Да уж, охотнички, ничего не скажешь.
За ними-то самими, кстати, идут несколько крысособак, сложно не
различить их едкий запах ночью. А «рыжики» и не чувствуют, такие
вот дела. Глядишь, так чуть позже им еще и отбиваться придется.
Пасюк дернулся, просыпаясь, почуял чутким носом сородичей.
«Спи!» - практически приказал ему
Дунай. – «Быстро!»