- Эй, Варсонофий!
Пластун встал, поняв, что самый
главный противник сам добрался до них. Дверь вывела их на небольшую
площадку, нависавшую над внутренним двориком крепости. С нее к
соседнему зданию шел деревянный мост, висевший над неровной серой
полосой внизу, сплошь заставленной ящиками и какими-то большими
коробами. Не особо длинный, метров с десять, не больше. Но в два
прыжка Дунай его перемахнуть точно не смог бы. И за ним, лицом к
пластуну и его товарищам, стояло три человека.
Высокая фигура кешайна Хана, облитого
металлом своего доспеха, с длинным изогнутым мечом в руке. Еще
более высокий хайн, в черном просторном плаще и в своей странной
полуживой маске на лице. И Любава, та самая Любава, за которой
Дунай шел так упорно. Со связанными за спиной руками, в одной
рубахе, без сапог. Светлая коса, перекинутая через плечо на высокую
полную грудь, горящие голубые глаза и кляп во рту.
- Меня зовут Дунай. – Пластун
прикидывал расстояние и свои возможности. Кешайн со шрамом стоял
так, что голова Любавы, если что, мигом скатится с плеч.
- Да-да, запамятовал, ты уж прости.
О! – баритон хайна был таким же спокойным, как и сутки назад. – Я
смотрю, ты нашел нашу потерю, и даже остался жив. Здравствуй, моя
блудная сестра Айгуль. Стойте на месте, глупцы, иначе эта красавица
погибнет.
- Хорошо. – Дунай покосился в сторону
Айгуль. Та покачала головой и отошла чуть назад, нагибаясь. Что она
собиралась сделать, пластун понял чуть позже. Размахнувшись, та с
силой вогнала один из клинков павших кешайнов между дверной ручкой
и косяком, намертво закрыв ее.
- Так-так… - баритон из-под маски
улыбнулся. – Не зря мы с братьями подозревали тебя, полукровка. Ах,
как жаль, что все-таки кое-кто из них оказался полностью прав. А
ведь я не верил, спорил с ними, Айгуль.
- Во что ты не верил? – девушка
положила фузею на сгиб локтя. – В то, что я полукровка?
- Я не верил, моя красавица в то, что
ты можешь предать и Ясу, и своих братьев. Доказательство первого в
руке кремлевского воина. Он жив, и спасла его ты. Айгуль, ты же
поняла, что яд дали по моему приказу, и не тебе было выводить его.
А тела твоих бывших братьев говорят о втором лучше любых слов.
Зачем ты сделала это, глупышка Айгуль?
- У меня свои причины, безлицый. –
Айгуль только пожала плечами. – Нельзя врать и ожидать, что вам
постоянно будут верить.