Пистолет громко рявкнул басовитым
выстрелом, выплюнув тяжеленную свинцовую пулю. Ворма бросило
вперед, спина прогнулась вовнутрь, сминаемая силой попадания. Дунай
даже представил, что сейчас творится у того с грудной клеткой.
Каждый раз, видя последствия работы неказистого с виду изделия
мастеров оружейников, поражался и порой не мог нарадоваться, что
допрежь не встречал чего-то подобного у врагов. Никому не пожелаешь
такого вот счастья, как выстрел чуть ли ни в упор из
шестиствольного монстра.
- Эй, друже… - Дунай повернулся к
неожиданному помощнику. – Ох, ты ж, ни дна тебе, ни покрышки!
Мужик в камуфляже медленно и верно
провалился в забытье, явно его не услышав с такого небольшого
расстояния. Своим коротким пистолетом, в котором Дунай узнал ТТ,
еле-еле попал в кобуру, да не с первого раза. Вот так дела,
укатали-то как нашего сивку всякие там вормы. И все равно странно,
вроде бы не царапины на первый взгляд.
Дунай успел к раненому в тот момент,
когда тот чуть не проткнул своим ножом, явно не ручной ковки,
собственное бедро. Наклонился, перехватив удобную рукоять, покрытую
мягким и не скользящим в ладони материалом, вложил в ножны. И успел
подхватить самого мужика, начавшего заваливаться на землю.
- Ты ранен? – А глаза пластуна тем
временем шарили по одежде, по видимым открытым участкам кожи.
Странно больно, вроде бы здоровый дядька, мышцы крепкие, что ж
такое случилось?
Незнакомец ухмыльнулся. Паскудной
такой улыбкой, очень знакомой Дунаю. Именно с такой, совсем
недавно, он сам поворачивался к врагам. И адресовал ее вовсе не
тупым мутантам, а маячившей за их спинами старухе с косой. Вовсе не
собираясь даваться той в лапы.
- Давно... и на всю голову, - голос
мужика в камуфляже дрогнул от попытки похохомить и пропал, канул
куда-то. Так же как потерял сознание его владелец.
Дунай вздохнул, разглядывая
нежданного помощника. Бросать его он ни в коем случае не собирался.
Значит, придется тащить на своем горбу, а дядька немаленький. В это
самое время что-то хрустнуло слева.
Уже перекатываясь и поднимая ствол
пепербокса, надеясь на последний заряд, пластун понял что устал.
Понял и застыдился. Ну, если подумать, как еще объяснить такую
промашку, и не почуять друга издалека?
Пасюк, прихрамывая, присел на
обломанный гребень стены, тот самый, где Дуная попытались зажать
вормы. Вывалил язык, утерев красные следы на морде. Те уже
подсыхали.