...И я выпадаю в другую реальность, под бледное солнце и свежий
ветер.
Быстро оглянувшись вокруг, я удовлетворенно хмыкнул.
Лед и пекло исчезли, как исчезает
лопнувший мыльный пузырь. С севера, примерно километрах в пяти,
смутно прорисовывалась серо-зеленая стена неведомого леса, с
востока обозначилась россыпь разновеликих холмов, уходящая к
утонувшему в туманной дымке основанию далекой горной гряды.
Белизна, пометившая ее пики, говорила об их немалой высоте.
Остальные стороны света покрывала ровная как стол равнина, сплошь
затканная одеялом из желтовато-серой, пожухлой травы. Удивительно,
но небо осталось почти прежним – тусклая клякса солнца плавала в
зените, словно в мутном киселе, лишь тучи из черных полиняли на
темно-серые. Остро пахло грозой. Время года по ощущениям – поздняя
осень, время суток – ближе к вечеру.
«Раб, прибывший из-за Сферы...»
Какая-то загадочная сфера окружала планету, поглощая едва ли не две
трети света. Первые же ассоциации навели на аналогию с планетарной
силовой сферой, используемой в технологически развитых мирах,
таких, как моя Нова-2, Искарион-9, или Кассиония, для защиты
густонаселенных планет от атак из космоса, но как-то с трудом
верилось, что я попал именно в такой мир. Скорее уж – какая-то
местная аномалия, проделки матушки-природы и
тетушки-мироздания.
Сканирование не выявило никаких живых
созданий в пределах нескольких километров. Я позволил себе немного
расслабиться и осторожно вернулся к месту своего появления в этом
мире. Ледяное поле, источавшее смертоносный холод, заменил ровный
каменистый круг, полностью совпадавший с ним размером, – чужеродная
нашлепка среди живой природы, неизвестно как оказавшаяся посреди
степи. Словно след огромного таинственного зверя, мимоходом
превратившего почву в камень прикосновением громадной лапы. Холод
тоже пропал, ощущалась лишь слабая пульсация энергетических
волн.
Скорее всего, энергию для своей
ловушки ловчий маг почерпнул прямо из самого круга. Сам он, вернее,
его тело покоилось на краю каменистого пятна, а драконь громоздился
громадной тушей прямо в его центре, словно жертвоприношение на
древнем алтаре некоего кровожадного божества. Этот, по крайней
мере, был жив. И медленно приходил в себя. По телу зверюги
пробегала крупная беспокойная дрожь, одетые в мелкую чешую
клиновидные уши дергались, словно отгоняя надоедливых
мух.