Предписание ваше о выступлении из Карабага слишком поздно до меня дошло; я его получил, будучи уже атакован и потерявши три роты. Если бы не боялся я за провинции Карабаг, то Шах-заде вовсе для меня не был бы страшен, теперь защитите нас, ваше высокопревосходительство, и будьте нашим избавителем. С нетерпением буду ждать ответа».
Окончив послание, призвал Реут урядника Корнеича и поручил ему избрать доверенных казаков для его доставки в Тифлис.
– Только учти, старина, – заключил он, – в сем письме наша надежда, так своим и скажи, пусть готовятся душу положить за други своя. Многих, однако, не посылай, здесь люди дороги.
Корнеич усмехнулся:
– Наша служба многолюдья не требует: сам в корню, две ляжки в пристяжке – и пошел.
– Ну-ну, – согласился полковник, хотя сразу и не понял, что за отряд будет доставлять его послание.
Между тем персы продолжали блокаду крепости. После неудачного приступа и уничтожения ракет они лишь некоторое время пребывали в растерянности, которая усугублялась приездом Аббас-Мирзы. Принц бушевал во всю силу своего нрава, казнил виновных и невинных, мастера заплечных дел трудились днем и ночью, так что над персидским лагерем повис тяжелый и липкий страх. Дела нашлись всем, особенно хану Алаяру, ведавшему персидской разведкой. Вокруг его стана сновали какие-то темные личности, слышались вопли истязуемых, прибывали на взмыленных лошадях гонцы.
А в крепости продолжалась своя жизнь: солдаты зорко следили за врагом, в свободное от караульной службы время поновляли крепостные стены, заделывали повреждения, помогали изготовлять порох и боеприпасы. Отчаянные охотники делали вылазки и нападали на персидские сторожевые посты – словом, все шло своим чередом. Но такой порядок не мог продолжаться долго, ожидали решительных событий.
Поздним вечером в окошко комнаты, которую занимал Болдин, раздался осторожный стук. Он выглянул тотчас же – жили все время настороже, спали не раздеваясь. В темноте поручик разглядел Антонину, она приложила палец к губам, призывая к молчанию. В появлении девушки не было ничего предосудительного, офицеры шутили: у нас теперь жизнь бесполая, вернее, пол у всех один – осадный.
– Павел Петрович, – обратилась она к нему, – нужна ваша помощь.
Оказалось, что ее прислуга, старая армянка, случайно услышала, что несколько местных татар, оставшихся в крепости, вошли в тайный сговор с персами и задумали открыть перед ними крепостные ворота.