Вот же женщина... Сначала говорит, чтобы я жил своей жизнью и
своей головой, а потом сама же выдает чуть ли не поэтапный план
действий.
На самом деле она желает добра.
Все матери желают добра. Наверное. Я сам не в курсе.
— В нашей квартире, в углу, за посудным шкафом, есть сейф. Код
от сейфа — возраст нашего первого кота, Тишки... Помнишь его?
Я на всякий случай кивнул.
— Наберешь его в месяцах — и дверь откроется. Там деньги... Все,
что я скопила за всю жизнь. На твою жизнь. На обучение, на жилье,
на все, что тебе понадобится, чтобы избежать гнева твоего отца. Так
что бери... — мама тихо выдохнула и закрыла глаза. — Бери и...
Выживи. Хотя бы... просто... выживи.
Паузы между последними словами были такие, что я успел бы по две
стрелы выпустить. Договорив последнее слово, мама внезапно потеряла
сознание, судя по тому, как поникла ее голова и закрылись глаза.
Непонятные приборы вокруг принялись назойливо и громко пищать.
— Так, все, посещение окончено! — тут же раскомандовался
появившийся из ниоткуда за моей спиной давешний мужик в голубом
халате.
Это доктор Павлов, Серж. Доктор, который помогает твоей
маме. И он же приглядывал за тобой, когда тебя привезли в коме
после ритуала.
Что такое кома?
Это... Долго объяснять. В общем, слушайся доктора. Доктор
плохого не скажет.
— Хорошо, доктор. — я кивнул и вышел из комнаты.
Юлия ждала меня снаружи — она сидела на скамейке и болтала
ногами. Руки девчушки были заняты каким-то черным матовым
прямоугольником, который издавал разные звуки. Юлия так и тыкала в
него пальчиками, высунув от усердия язык и не отрывая взгляда от
игрушки.
Меня она, однако, заметила почти сразу.
— О, ты уже все? — она легко спрыгнула со скамейки. — Как
мама?
— Нормально. — коротко ответил я, оглядывая собеседницу.
Богиня, кто это?
Юлия Чернова, твоя подруга с детства. Ваши матери очень
дружны, вы фактически росли вместе. Закончили одну начальную школу,
в одном и том же классе. Она — с отличием, ты — так себе. В
любовных связях замечены не были.
Я мысленно усмехнулся — последняя фраза была явно сказана не для
Сержа, а для меня, Лирса. Старого прожженного ловеласа, который за
ночь мог сменить несколько коек и еще больше женщин в этих койках.
Богиня вроде как пальчиком погрозила — не трогай, мол, девочку.
Ну хорошо, не буду. Да и юна чересчур она для меня.