Старый воин задумался, молча налил себе вина и залпом выпил. На
меня он так и не взглянул. Потом поднялся, и все так же глядя в
сторону, произнес:
— Милорд, давайте этот разговор продолжим завтра. Камня за
пазухой у меня нет, хотя… — Он махнул рукой и посмотрел мне в
глаза. Взгляд Ивлуса источал обиду, но обиду не на меня ― в этот
момент его аура полыхала, но ее пики были направлены не в мою
сторону. Креун долго и подробно заставлял меня читать ауры и их
отношения к объектам, так что в чем в чем, а в этом разбираюсь
отлично.
— Не буду скрывать, меня Кинелла просила не причинять вам
вреда.
— Сядь! — резко и жестко, неожиданно даже для себя, приказал
ему. — Сядь и подумай! Как ты мог причинить мне что-либо на моей
территории? Или ты не в курсе, что я артефактчик?! Кин боялась в
первую очередь за тебя!
— Но ведь вы поехали со мной, — возразил он. — У меня имелось
много моментов…
— Не было у тебя никаких моментов! И дело даже не в том, что ты
этих моментов не хотел! Постоянно прикидываться, что ты не желаешь
мне зла и обманывать свою же ауру ты не в состоянии. Конечно, смог
бы, если у тебя был соответствующий артефакт, но его у тебя нет!
Но, предположим на миг, что ты сумел меня обмануть. Что ты мог бы
мне сделать? Пустить болт в спину? Ты на это не способен, как и
прирезать в момент отдыха. Нет, вызвал бы меня на бой; и что
дальше?
Ивлус сел на табурет и с интересом посмотрел на меня, я же
продолжил:
— У девушки проблемы — понятно, но с недавних пор ее проблемы —
мои проблемы! Да, я не знаю, как она меня встретит, но постараюсь
сделать все, чтобы помочь ей!
— Мне не дано видеть аур, — медленно начал воин, — но вы
говорите от чистого сердца. Так и быть, может, я буду и не прав,
но… — Ивлус, глубоко вздохнул, нацедил себе целый стакан, одним
махом опустошил его и продолжил: — Пару недель Кинэлла порхала по
замку и все ждала визита важного гостя. По прибытии князя Гунера я
радостно вздохнул: вот он, гость ― но Кин ждала не его. Проходило
время, она все больше мрачнела, замыкалась в себе, а тут
неприятности навалились. Она встрепенулась, пыталась барахтаться
сама, запретив ставить кого-либо в известность. Даже своему мужу
отправила письмо, в котором о проблемах ― ни слова. По паре ее
обмолвок мне становится понятно, что с супругом графиня сильно
повздорила перед расставанием, он чем-то сильно ее обидел и теперь
даже не хочет навестить!