Как и машина – рисунок идеально подходил Владу. Дополнял его, вплетая новую деталь в будоражащий воображение образ. Он как будто был создан в насмешку над ней. Все, что привлекало ее мужчинах - собралась в том, кто никогда не станет близок…
Очень хотелось сделать вдох и расправить плечи, но Влад не смел пошевелиться, позволяя девочке разглядывать себя. До боли стискивал гаечный ключ, надеясь хоть этим успокоить взбесившийся организм, но возбуждение крепло с каждым движением пушистых ресничек.
Никогда не заводился от женского взгляда – сколько их было? Но тут просто накрывало. Понимал же – перед ним ведьма, но, черт возьми, с каким искренним восторгом она его рассматривала. А он рассматривал ее. Всю от темной макушки до кончиков стройных ног. Волк тихо урчал, довольный тем, что видит. Все таки фигурка у нее – пальчики оближешь, и ноги что надо и бедра… А бюст чего стоит. Чистое искушение под тонкой тканью. Так бы и попробовал... И в голове уже куча вариантов где и что с ней сделать. В первую очередь на капоте машины. Разложить так, чтобы она вся открыта ему была, и затрахать до умоляющих стонов. А потом отнести в свою комнату и пропасть с малышкой в кровати, спускаясь вниз только за едой или волка выгулять.
Ведьмочка тихонько вздохнула, будто соглашаясь с его мыслями. А взгляд по-прежнему татуировку ласкает, дразнит интересом и восхищением. Владу тоже нравился этот рисунок. Мастер на славу постарался, никаких денег не жаль. Надо бы подойти ближе, пусть девочка каждый винтик рассмотрит.
Первый шаг был плавным и наполненным осторожностью – вдруг спугнет? Но Даяна даже не вздрогнула, давая добро на следующее движение. Ладно, он может и ближе…
Обоняние коснулся едва уловимый запах чего-то травяного – неинициированные ведьмы пахнут все, как одна - почти одинаково, но в безвкусном аромате сквозили яркие ноты возбуждения. Как вирус, они просочились в кровь, зажигая безумное желание сию же секунду залезть малышке в трусики и проверить, насколько там влажно. А потом попробовать ее сок на вкус…
Как в полубреду, Влад взял хрупкое запястье в ладони. Ведьмочка вскинулась, глянула ему в глаза, и будто в омутах утопила. Последние крохи здравого смысла приказали долго жить.
- Я не причиню тебе вреда, - пообещал, осторожно укладывая узкую ладонь на татуировку. От прикосновения прохладного шелка ее кожи чуть не застонал, и только боязнь спугнуть ещё держало возбуждение на привязи, но надолго ли хватит выдержки?