– Слезь с меня, – попросила она. – Тяжело.
Он скатился с нее, но увлек за собой, повернулся на спину. Света, оказавшись у него на груди, попыталась освободиться из стальных объятий.
– А ты сладкая, маленькая, – пробормотал Гаранин, прижимая ее к себе еще крепче. – Погости у меня, а? Тебе ведь тоже хорошо. Ничего делать тебя не заставлю. Только давай, когда захочу, и все. Все хозяйство на мне и так. Будешь жить, как королева. Оставайся, прошу!
Он прошелся языком по ключице, потом захватил губами сосок и пробубнил чуть слышно:
– Что-то я долго без бабы жил, или ты меня околдовала, маленькая…
– Ладно, – усмехнулась Света. – Умеешь ты уговаривать, Джин. Только когда решусь уехать, ты отвезешь меня в Зарецк и посадишь на поезд. Договорились?
– Конечно, кукленок, – осклабился Гаранин, а про себя подумал, как же ему повезло. Никаких ухаживаний, разговоров о любви и прочей ерунды. Никаких обязательств и совместных планов. Только секс даже без намека на романтику. Глупо было бы упускать такую возможность.
– Только одна просьба, – Арсений притянул гостью к себе, плотно обхватил за шею. – Пока ты со мной живешь, на других мужиков даже не засматривайся. Иначе взашей выгоню, – предупредил он и глухо добавил:– Меня не волнует твой муж или бывшие любовники. Наплевать, в какую койку ты попадешь после. Но пока гостишь у меня, постарайся воздержаться от связей на стороне. Ясно? – Гаранин бешеным взглядом уставился на нее.
– Хорошо, – пробормотала она и, скатившись с него, легла рядом. Приподнялась, упершись на локте. – Ты всегда о людях только плохое думаешь? – фыркнула она, негодуя от его условий. – Лучше мне уехать…
Гаранина аж подкинуло на кровати, будто в район поясницы дали разряд электрическим током.
– Даже не думай! – взревел он. –Я не позволю!
– Запомни, мальчик, – Светкин палец уперся ему в грудь. – Я здесь по собственной воле. Начнешь строить из себя ревнивого супруга, попрощаемся.
– Супруга? – переспросил он насмешливо. – Боже упаси, моя сладкая!
Арсений, намотав на палец длинный каштановый локон, прошептал на ухо новой любовнице:
– Никто больше тебя так не удовлетворит, маленькая. Вспомнишь еще.
– Какая реклама, твою мать! И как это в вашей глуши еще не прознали о твоих великих талантах? Где толпы голодных разведенок, мечтающих только о том, как ты их обилетишь?