— Ладно, — недовольно буркнула Женя. — Но если на свадьбу не
позовешь — не прощу.
— Считай, что уже позвала.
— Начали! — раздался голос нашего худрука.
Мы выглянули из-за кулис. В зрительном зале только работники
театра, наши хореографы, педагоги. Оркестр заиграл величественную музыку.
Генеральная репетиция началась.
Ко мне замечаний не было, хотя раньше я что только не
выслушивала — и корягой меня называли, иногда матом орали. Такой уж народ —
артисты. Сейчас же хвалят, да я и сама чувствую, что великолепна, и в самой
лучшей форме нахожусь. Не танцую, а парю, соблазняю, говорю своим телом.
И, неожиданно для самой себя, злюсь. Справа, чуть позади,
как и положено замене, мою партию танцует Женя, и это бесит. Я знаю, что она не
выйдет на сцену вместо меня, знаю! Будет танцевать Пастушку, и это всего лишь
разумная предосторожность, как второй состав на футбольном поле. Но… раздражает.
И я ведь понимаю, что любая другая меня бы не бесила, но из-за Жени, которую я
люблю, нервничаю.
Неужели я такая сука, что не желаю успеха своей подруге? Быть
моей предполагаемой заменой — для нее шанс засветиться в нашем театре, быть
замеченной художественным руководителем, и балетмейстером труппы. Видимо, я и
правда сука, раз так злюсь, сама не понимая, на что именно.
Сцену прощания со Спартаком я смотрела уже из-за кулис.
Рядом Женя пыталась отдышаться, а я во все глаза глядела на сцену — там Фригия
оплакивала своего возлюбленного. У меня самой слезы на глаза наворачивались — и
от игры артистов, она действительно великолепна, и от того, что сама я никогда
не исполню эту роль.
Ни Фригией, ни Никией, ни Одиллией и Одеттой мне не быть. Раймондой
и Жизель тоже. Хоть я и не сомневаюсь в правильности своего выбора, это больно —
столько лет отдать обучению этому искусству, и когда успех близок, отказаться
от него.
— Я вспотела как свинья, — прохрипела Женя. — Да и от тебя
не розами пахнет, Слав.
— Угу. И в боку колет, — кивнула я.
Из зала захлопали, и мы вышли на сцену, чтобы выслушать замечания
от худрука и хореографов. Несмотря на то, что я не танцевала, а жила ролью,
замечания были и ко мне, и к моему более опытному партнеру. И мы отработали
ошибки под цепким взглядом постановщика. Затем еще раз, и еще — для
закрепления.
— Так, — хлопнул в ладони худрук, — завтра вечером премьера,
но утром чтобы все приехали сюда, ясно? Походите по сцене, поживете в
декорациях… да-да, я для тебя говорю, Потапова, ты трижды запнулась. Вам нужно
привыкнуть, чтобы вечером не опозориться. С девяти до двенадцати будете здесь,
потом на пару часов домой, или побудете в театре, даже поспите, а в половину
пятого начнете готовиться —грим, костюмы, и так далее. И, умоляю, следите уже
за своими костюмами сами! Воплей из-за очередной порванной пачки я слышать не
желаю. Это ваша ответственность — костюмы и пуанты. Всем всё ясно?